Император. Кипение. Юлия Григорова
а младшему не было и шести. Среди них не оказалось ни одного со светлыми волосами, в основном присутствовал русые или черные и карий цвет глаз. Тяжело вздохнув, мне пришлось вспоминать все то, чем занималась в той, другой жизни, и я на самом деле поняла, как размякла и обленилась за три месяца в императорском дворце. Там даже ходить никуда не надо было, кроме внутреннего двора, целыми днями читала книги и играла с собакой, наслаждаясь перепиской с Рейнхардом и с трепетом ожидая его сообщений. Да, руки еще помнят, как рисовать, хоть это мастерство не потерялось. А вот как объяснить детям тему урока, поддерживать их дисциплину, да и просто заставить молча слушать и сидеть за столом – казалось, утеряно безвозвратно. Сперва необходимо познакомиться с учениками, чем я и пыталась заняться первые тридцать минут после прихода к ним. Полностью меня игнорируя, мальчик и девочка лет семи-восьми с русыми короткими волосами продолжали носиться вокруг стола, снося все на своем пути. Самая старшая, девочка двенадцати лет с длинными каштановыми волосами, собранными в косу всячески пыталась их успокоить, но и у нее ничего не получалось.
Завязав шнурки, младший ребенок подошел к столу, увернулся от чуть не сбившей его бегуньи и устроился на маленькой табуретке, оперевшись руками о сиденье, после чего уставился на меня. Последний мальчик, с черными волосами, так и не оторвался от рисунка, у него что-то не получалось, и он усердно тер лист бумаги ластиком, исправляя неровные линии. Наблюдая за ним, я присела на стул напротив, взяла себе чистую бумагу, карандаш и тоже принялась рисовать.
Руки сами создавали набросок знакомыми и привычными движениями. Свою собаку изображала много и часто, особенно в последние дни, оттого ее образ возник из ниоткуда и сразу стал преобразовываться в картинку. Бегавшая парочка заметила образовавшийся рисунок первыми, девочка остановилась сбоку, заглядывая через плечо, а мальчик с разбегу врезался в нее, но, ухватившись за плечо, затормозил и тоже обратился во внимание. Устав от них, старшая девушка опустилась на свободный стул и сложила руки.
– А нам не разрешают завести собаку, Мадам Элла говорит, что от нее все будет в шерсти, а это снижает репутацию, – проговорила младшая девочка, смешно приоткрыв рот и любуясь еще даже не законченным наброском животного. Усмехнувшись, качаю головой, еще бы им здесь собаку разрешили завести, в борделе-то.
– Мадам Элла совершенно права, тем более, что собакам нужен простор и много места, они любят бегать, играть, резвиться, а сидеть в замкнутом пространстве для них настоящая каторга, – поддержала я позицию владелицы борделя, не отрываясь от дела. Судя по выражению на лице собеседницы, она понятия не имела, что такое репутация, а мое объяснение пришлось ей по душе.
– А это ваша собака? – поинтересовался мальчик, что бегал с ней наперегонки, а сейчас чуть ли не висел на плечах, предотвращая вероятный побег пойманной подруги. Покачав головой, я отстранилась от рисунка и сделала вид, словно изучаю