Останься. Валерий Горшков
схватил Дорфа за шею и подтянул ещё ближе к себе. И тут Саймон с огромным ужасом осознал, что незнакомец не спасался, а тянул его за собой. Он поднял улепленное грязью напряжённое лицо и оскалил белоснежные зубы.
– Нет! – выдохнул он голосом Дорфа, и тот вдруг понял, что смотрит на себя самого. – Саймону до сих пор больно!
Двойник выдернул из болота вторую руку, положил её на макушку Саймону и начал его топить. Уходя в вязкую жижу, Дорф чувствовал, как её температура растёт с каждым сантиметром погружения. И вот, когда он уже ушёл в топь с головой, пекло стало просто невыносимым. Саймон боролся из последних сил и тут тяжесть отхлынула.
Он с шумом заглотнул раскалённый воздух, подскочил на кресле и сшиб лбом зеркало заднего вида. Взвыв от боли, Дорф повалился в бок, открыл дверь и выпал на горячий песок. Солнце ослепляло, вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась пустыня. Он присел и уставился, на тянущиеся к самому горизонту следы покрышек в песке. Видно, он заснул за рулём, съехал с трассы и долгое время гнал по пустыне, пока с автомобилем что-то не произошло. Дорф заглянул внутрь и увидел на приборной панели горящий индикатор низкого уровня топлива.
– Блеск! – Саймон выругался и захлопнул дверь.
Как далеко он отъехал от трассы? Дорф не видел за упирающимися в горизонт следами покрышек ничего хотя бы призрачно похожего на трассу, город и даже «Эмерсайз». Видно, всё же очень далеко.
Обследовав салон автомобиля, Саймон обнаружил полупустую пачку каких-то завалящих луковых крекеров, почти полную бутылку рома и полбанки газированной воды. С таким запасом далеко не уйдёшь. Похоронив себя немного в мыслях, он вдруг понял, что нужно делать – открыл капот и заглянул в расширительный бачок стеклоомывателей. Половина. Эх, и нужно было вчера так усердно намывать ветровое стекло? Открутив отвёрткой крепление, Дорф выдернул шланг и загнал в отверстие болт. Готово. Получилась вполне симпатичная бутылка воды. Всё же хорошо, что он не пользовался специализированными стеклоочистителями.
Прихватив автомобильную аптечку, он покидал всё необходимое в сумку для инструментов и, нацепив зеркальные солнцезащитные очки Дженни, двинулся в путь, ступая по следам протекторов. Он не знал, как определять стороны света, не имел никаких навыков, необходимых для выживания в дикой природе, особенно – в пустыне. Поэтому он шёл туда, откуда приехал, и надеялся, что песчаные бури не начнутся до того, как он выберется из этого ада, не заметут следы шин, и ему не придётся блуждать кругами до своей кончины. Моисействовать он был не готов.
Песок похрустывал под подошвами, пахло разогретыми минералами, налетающие периодами порывы ветра не приносили желанной прохлады – наоборот опаляли кожу, особенно лицо. Рубашка пропиталась потом мгновенно. Пути не было видно конца и края. Но Саймон приободрял себя тем, что местность имела небольшой, но длительный уклон, за которым могла скрываться спасительная автострада. Нужно было дотянуть хотя бы до его вершины. И он шёл. По его прикидкам, наверху он должен оказаться часа через два-три.