Падение Преисподней Шеагральминни. Алексей Андреевич Лагутин
За упрямство его начали пытать, и в один момент он вырвался, вырвал у одного из стражей оружие, а другому вырвал голову. Он убил немало стражей, прежде чем его смогли поймать, и заковать в черные доспехи. Можно сказать, что его в них заживо запаяли. Но он не только не умер от этого, но и получил новые силы. Его посадили в огромный куб из камня Сколы над центральной лестницей тюрьмы, и во время бунта он оттуда вырвался. Кажется, он мстит стражам за дочь, и поэтому всех теперь убивает. Будто он чует, кто здесь страж, а кто нет.
– Мстит за дочь? Но его дочь убили разбойники, и он же их убил. – не понял Кирк.
– Но тем разбойникам произошедшее спустили с рук, а за их убийство его посадили сюда. Теперь он думает, что все это связано, и стражи стоят на пути его правосудия.
– Тц. Просто очередной сумасшедший, каких полно тут и там, ведомый ненавистью ко всем подряд. – цыкнул Кирк.
– Но…тебе его не жалко? – вдруг тихо спросила Термисорра.
– Что? – удивился реакции девушки Кирк.
– Н-нет, ничего. Кого это вообще волнует… – особо подозрительно опустила голову она, изо всех сил изображая безразличную улыбку.
Наступила тишина. Абсолютная, и абсолютно гнетущая. Термисорра часто бросала взгляд на черты лица уже спокойного Кирка. Она находила его манеру говорить ей в чем-то знакомой, но не могла узнать больше ничего. Ничего, что, хотя бы, смогло бы помочь ей проще ответить на единственно, теперь, волновавший ее вопрос. Правда ли этому человеку, стражу Шеагральминни, можно было доверять, ведь он вполне мог, не снимая шлема, истязать ранее прочих заключенных? Как ни странно, лицо его вовсе не подпитывало в ней ненависти к стражам, о деяниях которых она была и без того наслышана. Ее перевезли в Шеагральминни недавно, и никто еще не успел как следует ей навредить. И Кирк, пускай и выглядел со стороны довольно грозно, не казался ей разбойником или бандитом, как многие его товарищи по службе. Скорее, для нее он выглядел как потерявшийся бедолага, находиться рядом с которым вовсе не так опасно, как блуждать в одиночку по уже разваливающимся руинам тюрьмы.
– Из-за ранения, которое мне нанес Литой Рыцарь, я частично потерял память. – задумавшись, проговорил Кирк, глядя на труп своего товарища рядом, в лице которого застыло лишь выражение немого ужаса.
– Потерял память? – как-то особенно удивленно переспросила Термисорра.
– Да, я не могу вспомнить некоторые моменты своей жизни. Я не помню, зачем мы с Дювером и Вольдемаром отделились от группы Коселло, и как нарвались на Литого Рыцаря. Да и что было до того, как я попал в Шеагральминни, я тоже не помню. Одни темные пятна в памяти.
Термисорра молчала, но и Кирк не торопился говорить дальше. В их головах происходили довольно странные процессы – даже мне сейчас было бы трудно сказать, о чем именно думал тогда Кирк. Но мысли Термисорры мне были более чем ясны.
– Слушай…Тебя точно зовут Кирком? – вдруг неуверенно, но с явной надеждой на какой-то определенный ответ, спросила Кирка Термисорра.
– М? Точно ли? – не понял вопроса Кирк.
– Ну…
– Меня