Триэн. Василий Головачев
или того хуже – новые русские пограничники.
– Они называют себя анксами – антиксенотами.
– Только без шума.
– Сделаю всё возможное.
Коренев поднялся и «застегнул» лицо на «официальные пуговицы», становясь человеком.
4. Судьба изменчива
Утром, за кофе, которое Ватшин сварил сам, они с женой обсудили планы ближайшие, до Нового года, и перспективные – на лето следующего года.
Новый год решили встретить на даче под Апрелевкой, с друзьями, если они согласятся, или втроём, с мамой Константина, если никто к ним больше не присоединится.
– Куплю машину, – заявил Ватшин. – Эта кряхтит, как старая бабка, десять лет уже отъездила.
– Давно пора, – согласилась Люся, из шатенки недавно перекрасившаяся в платиновую блондинку. Она работала в префектуре Южного округа, окончив Институт народного хозяйства, и перспективы подняться выше по служебной лестнице были у неё хорошие.
– Подобрал уже?
– Хочу кроссовер «Импрезу».
– Дорогой? Не забывай, мы хотели поменять квартиру.
– Поменяем, но чуть позже. Мой сценарий сейчас читают в кинокомпании «Три Д», и как только возьмут, наши мечты приобретут базу.
– Ты у меня гений! – Люся чмокнула мужа в щёку и убежала в спальню переодеваться. На работу она предпочитала не опаздывать, поэтому выходила из дома рано, в начале восьмого.
Ватшин допил кофе, помыл посуду и сел в своём крошечном кабинетике за рабочий стол. До одиннадцати он священнодействовал – «творил вселенные», как говорила жена друзьям. После одиннадцати снова пил кофе и ехал по делам, если таковые появлялись вне литературного процесса, либо снова садился за компьютер и писал дальше.
Но в этот зимний день конца ноября судьба повернулась к нему другим боком, отчего мечты купить машину и поехать летом на море растаяли как дым.
В десять часов внезапно позвонил редактор:
– Константин Венедиктович, тут такое дело… – В голосе Быстровича вдруг прорезались виноватые нотки.
– Готов обсудить, – бодро отозвался Ватшин, не выказывая удивления: во-первых, Быстрович звонил ему редко, чаще они контактировали по скайпу, во-вторых, никогда раньше не выражал своих чувств.
– Мы решили пока не допечатывать ваш роман.
Кровь бросилась Ватшину в лицо.
– Н-ну, это конечно, – промямлил он, не находя слов. – Я понимаю, раз так… а что случилось?
– Вчера мы долго совещались с генеральным. Книги объективно продаются всё хуже и хуже, ваш успех локален, тенденции снижения углубляются, и рисковать директор не хочет. Год закончится, посмотрим на продажи, на развитие рынка, и тогда вернёмся к этому вопросу.
– Но мы же… это… подписали…
– Я готов выплатить компенсацию, – поспешно сказал Быстрович.
– Разумеется, спасибо, конечно, понимаю… Но, может, в электронном формате?
– Решено пока вообще закрыть тему. Мы ещё не продали тираж «СиДи», и как только продадим, заключим новый договор.
– Ладно,