Мрачный Взвод. Ведьмин час. Рита Хоффман
и отошли друг от друга на почтительное расстояние, словно воинам Святого Полка не пристало находиться рядом с охотниками.
Пока Мрачный Взвод сражался с лешими, мавками[9] и мелкими бесами, Святой Полк служил церкви, неся Слово нового Бога во все уголки безымянных земель. Они никогда не охотились на мелкую нечисть, только на колдунов и ведьм – самых опасных из прислужников Зверя.
– Где Гореслав? – спросила Нина.
– Погиб, – холодно ответил Свят.
– Погиб? – Варна удивленно уставилась на него. – Как? Когда?
– Вы были знакомы? – бровь Славы вопросительно изогнулась.
– Мы… – Варна бросила настороженный взгляд на Свята. – Он…
– Гореслав учил нас ратному делу, – спокойно сказал он.
– Вот оно что. – Слава фыркнула. – Так ты и есть та девчонка, которая должна была явиться в Ясностан вместе со Святом?
Варна хотела ответить ей что-нибудь колкое, но Светозарный опередил ее:
– Не время вспоминать былое. Меня Добрыней зовут, будем знакомы.
– Варна, – кивнула она ему.
– Дарий, меня зовут Дарий. Почему никто не обращает внимания на покойника?
Варна шикнула на него, взглядом велела замолчать. Он выбрал не лучшее время, чтобы паясничать: само его существование вызывало у Светозарных неодолимое отвращение.
– Мы ехали в Торжок, когда услышали колокольный звон, – пояснил Добрыня. – Решили посмотреть, что здесь творится, а когда вошли в город, не нашли ни одной живой души.
– Город пуст, – подтвердила Нина. – Осталось проверить храм.
– Тогда почему вы все еще здесь стоите?
Слава в три прыжка преодолела ступени и распахнула дверь храма. Из темноты на нее вылетела огромная птица, сбила с ног и взмыла в воздух. Добрыня чудом успел подхватить напарницу под руки.
Птица звонко каркнула, несколько раз пролетела над их головами и вдруг рассыпалась сотней черных искр.
– Чертовщина, – пробормотала Нина и осторожно заглянула в распахнутую дверь.
Варна вошла в храм следом за ней. Отвратительный запах гниющей плоти сбивал с ног. Она прижала рукав к носу и скривилась.
Храм стал погостом – повсюду, насколько хватало глаз, лежали истерзанные тела.
– Господи, помилуй… – прошептал Добрыня.
Слава достала лучину и запалила ее. Мягкий свет огня озарил алтарь, но лучше бы они не видели того, что стало с жителями Моррея.
Обезображенные обнаженные тела лежали повсюду. Некоторые навсегда застыли в процессе соития – так и испустили дух, не прекратив оргию.
Варна подошла ближе и увидела на коже покойников следы от зубов и ногтей. Люди погибли в экстазе, предаваясь плотским утехам, они рвали друг друга на части.
– Какая мерзость! – воскликнул Добрыня.
– Господи! – раздался высокий детский голос.
– Господи! – вторил ему другой.
Варна вскинула голову и увидела двух птиц, сидящих на распятии. Их головы
Мавка – злой дух, русалка.