Кровь Альбарруды. Милитари детектив. Артур Берг
и решим, что делать дальше.
Мото шумно потянулся и, перехватив мой взгляд, пощёлкал пальцами у меня перед носом:
– Дэник, я метнусь за платочком? Ради такого случая докторша без сожаления оторвёт лоскут от парео.
Нет, я не плакал и не мог признать своей предательскую слезу.
До вечера я прогудел с друзьями, не обращая внимания на мягкие попытки офицеров прекратить наш междусобойчик и на грозные предупреждения портье, пытающегося хотя бы с порога посмотреть на всё это безобразие.
И как славно было бы вот так сидеть, остаться вместе со всеми здесь и никуда не ехать. Мелькнула гадкая, но вполне трезвая мысль – тут же разыскать Штольца и честно отказаться от поездки в Каррат. Он должен меня понять. Нет, я не трусил. Все мои страхи перед Гаэтано, этим очкастым чёртом с худыми волосатыми ногами, торчащими из шорт песочного цвета, давно развеялись, но майор сказал верно, лишний раз попадаться на глаза комиссару не стоило. Значит, отказаться пока не поздно! И плевать, что потом обо мне подумают приятели…
Я перебросил Фини непонятный сейчас журнал с порнокомиксами и вцепился в ручки кресла, не зная, на что решиться.
Часы мертвеца
Пожары, случившиеся в Арсенале пару лет назад накануне Страстной недели, запомнились всем.
Склады, ангары, служебные постройки и земля под ними пылали долго. Нас подняли по тревоге и бросили на помощь брандкомандам – пожарные не справлялись с бушевавшим огнём. Тушению мешали мощные взрывы раскалённых боеприпасов. Скорченные трупы часовых обгорели до неузнаваемости. Нескольких солдат и капитана Шимански, в чьём подчинении находились караулы в ту злополучную ночь, так и не обнаружили и списали в пропавшие без вести. Начальник Арсенала старший майор Бандерос поседел на глазах.
Странности начались недели через полторы, когда прибывшая из столицы комиссия подвела предварительные итоги – на объект особого назначения было совершено хорошо спланированное и тщательно подготовленное нападение, караул был расстрелян.
Но крепкая версия о причастности к произошедшему бирлантинских спецподразделений сразу отпала, как только на стол председателя легли выводы военных ревизоров. Обнаружилась большая недостача оружия и боеприпасов плюс полное отсутствие очень приличной партии хранившихся здесь конфискованных наркотиков, а поджог Арсенала явился попыткой скрыть крупные хищения. Бандерос отрицал любые обвинения в свой адрес, однако в тот же день его взяли под стражу, впоследствии судили и отправили в Цитадель Буров – тюрьму на острове Альбаррас. Связи бывшего начальника в Оборонном Комитете спасли его от казни, но не более. Время было серьёзное.
Большая комиссия уехала, а военный комиссар Гаэтано продолжал бурную деятельность. Его агенты и патрули хватали любого по малейшему подозрению в причастности к арсенальному делу.
Наш Полковник закрывал глаза на творимый ими беспредел. Наверное,