Вечный кролик. Джаспер Ффорде
хотя мои личные данные и должность в Крольнадзоре были засекречены, а в качестве прикрытия я говорил, что работаю бухгалтером.
– Не имеет значения, – сказал Безухий. – Мне нужно, чтобы к вечеру все эти жирные, мохнатые ублюдки сидели в кутузке.
Я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, а затем отворил дверь и вошел в церковь. Она была приятного размера – внушительная, но не грандиозная, с двумя нефами и высокими витражными окнами. Священник, что-то напевавший себе под нос, поправлял разложенные на небольшом столике буклеты, открытки и путеводители по городу.
Я посмотрел по сторонам в поисках моей цели. Внутри находились два кролика – один Дикий и один Лабораторный – и на обоих была бледно-голубая накидка вроде тех, что носят церковные волонтеры. Я сначала подумал, что это другой Лабораторный кролик, но затем заметил, что в ризнице на крючке висит точно такая же охотничья куртка, какая была на 7770. Ее явно повесили впопыхах, и она все еще раскачивалась. Я только собирался притвориться, будто рассматриваю старинные гробницы, и подойти к кролику, как мой взгляд вдруг упал на священника.
– Добрый день, – сказал он.
– Добрый день, – сердечно ответил я. – Смотрю, сегодня вам помогают наши пушистые друзья[24].
Кроличья религия разрешала им молиться где угодно, когда угодно и кому угодно, однако видеть их в церкви все равно было непривычно. Наверное, потому, что церкви были совсем не похожи на уютные крольчатники, устланные мхом и шерстью.
– Истинно так, – сказал священник. – Двери церкви Святой Марии открыты всем и каждому, независимо от их биологического вида.
Я не мог подобраться ближе к Лабораторному кролику, не отведя от себя подозрения хотя бы коротким разговором, да и сам кролик, похоже, не спешил никуда уходить.
– У нас дома, в Харрогите, – а я как раз оттуда, из Йоркшира, – совсем нет кроликов, – сказал я. – А что о них думает церковь?
Священник задумчиво качнул головой.
– У церкви нет единого мнения. Несмотря на то что мы, простые священники, считаем кроликов одними из многих благословенных творений Божьих, доктрина церкви гласит, что они – низшие создания. Когда они явились в наш мир, их сочли дьявольским отродьем, грешным плодом связи с сатаной. Когда это было опровергнуто тестами ДНК, наша позиция смягчилась. Думаю, главная проблема состоит в том, что, хотя они очеловечены, они на самом деле не человечны, и, согласно писанию и учению церкви, человек был сотворен по образу и подобию Бога, а кролики – по образу и подобию их Великой Прародительницы Лаго. Церковь не дает кроликам принимать участие в ее внутренних делах, но мы не изгоняем их из дома Божьего… пока они, конечно, не начинают громко хрустеть капустой и не оставляют за собой какашек.
Он призадумался, а затем выдал следующий пассаж так, словно читал его по шпаргалке:
– Мы обязаны любить все творения Божьи, но перемены и их принятие должны происходить медленно, в приемлемом для наших норм и обычаев темпе.
– Понятно, –
Так люди – сторонники кроликов называли их между собой. И хотя термин сам по себе окрашен положительно, он мог означать и совершенно обратное. Все зависело от контекста.