Неприятности в старшей школе. Меган Брэнди
движухе, которая ждет нас в ближайшие несколько недель, напоминая всем, что на первом месте должна быть учеба. Он несет всякую хрень о том, во что сам не верит: он ведь обязан читать нравоучения, чтобы сохранить лицо. А потом включается музыка, и ему приходится отодвинуться, потому что центральную площадку занимает команда по чирлидингу.
Хлоя, как всегда, блин, в центре и впереди всех, изо всех сил, мать ее, старается не глазеть на нас, тряся попой и качая грудью в сексуальной манере, пока они делают разные трюки.
Они выполняют какую-то безумную акробатическую фигню, и толпа сходит с ума, свистя и хлопая.
– Вот это, я понимаю, гибкость, – задумчиво протягивает Мак, и Ройс усмехается.
И он не лжет. Команда по чирлидингу, или танцевальная команда, как их еще называют, выигрывала все соревнования в штате последние три года – с того момента, как с ними начала выступать Хлоя. И она, блин, не будет собой, если даст кому-то об этом забыть.
Заканчивая свое выступление, они кидают свои помпоны к ногам команды – ни один из них не падает рядом со мной, – а потом под пошлое волчье завывание подползают, чтобы забрать их.
Кэптен, качая головой, отпинывает пару помпонов, оказавшихся у его ног.
Он смотрит куда-то мимо меня, а потом встречается со мной взглядом. Он указывает на что-то подбородком, и я перевожу взгляд на Рэйвен.
Мои брови сходятся в центре лба, потому что она сидит, погруженная в себя, с направленным в пустоту взглядом.
– Что… – я хочу окликнуть ее, но тут же умолкаю, потому что Перкинс снова берет микрофон в руки.
Его глаза устремлены на меня, и я злобно смотрю в ответ.
– Ну хорошо! Спасибо, девочки, за чудный танец, – начинает Перкинс с каким-то дьявольским воодушевлением.
Мы с братьями подаемся вперед, одинаково нахмуренные.
– Итак. У меня есть для вас объявление. И довольно необычное, – продолжает он, и мой пульс учащается. – Нам пришлось тщательно пересмотреть кодекс правил школы, но теперь я счастлив сообщить, что все сложилось просто отлично.
– Мэддок… – начинает Кэптен и тут же осекается.
Перкинс пробуривает меня взглядом с триумфом в глазах.
– Пожалуйста, – он делает паузу, и уголок его рта приподнимается. – Поприветствуйте от всей души вместе со мной нового игрока… сборной команды старшей школы Брейшо по баскетболу.
В зале повисает оглушительная тишина, но звон в моих ушах заставляет меня подняться.
Мои браться поднимаются вместе со мной.
В дальнем углу зала с грохотом распахивается дверь, и в дверном проеме показывается Коллинз Грейвен – в майке, мать его, «Волков».
Меня начинает трясти от ярости, которая наполняет каждый дюйм моего тела, но ноги не двигаются с места. Они словно, блин, прирастают к полу.
Как, видимо, и у Ройса с Кэптеном, потому что они тоже замирают на своих стульях.
Да как у него хватило наглости заявиться сюда?
По залу разносится шепот, который становится громче и громче, и уже вскоре вся чертова толпа учеников охает и гудит.
Коллинз,