Dominium Mundi. Властитель мира. Франсуа Баранже
это не знаменитый Танкред Какой-то-Там? – спросил Льето.
Энгельберт покопался в памяти, и перед ним всплыла картинка, мимолетно увиденная то ли на экране, то ли в газете. Но Олинд вспомнил имя раньше его:
– Тарентский. Это Танкред Тарентский.
– Точно! – неожиданно обрадовавшись, вскричал Льето. – Это он! Значит, мы будем служить в том же подразделении, что Танкред Тарентский. Святый боже, ну и пруха!
– А кто такой этот Тарентский? – спросил Дудон, заинтригованный бурным энтузиазмом Льето.
Тот прыснул, наградив молодого рекрута мощным хлопком по плечу:
– Он не знает Танкреда Тарентского! Мой бедный друг! Это же легенда сражений. Лейтенант, получивший больше всего наград во всей христианской армии. Свирепый воин, о котором рассказывают во всех военных школах… кроме твоей, очевидно.
– Не обращай внимания, – бросил Энгельберт. – Как обычно, он делает из мухи слона. Я тоже никогда не слышал об этом человеке. И уверен, что его знают только те, у кого голова забита мечтами еще выше продвинуться в классификации элитных воинов.
– По мне, так для типа, помешанного на войне, вид у него уж больно спокойный, – поддакнул Дудон, скорчив гримасу.
– Думаю, он один из редких метавоинов в нашем флоте, – заметил Олинд.
– Метавоин? – снова не понял Дудон. – Это такая общевойсковая классификация? Да?
– Откуда же ты выполз, друг? – поразился Льето, у которого в голове не укладывалось, что кто-то может не знать подобных вещей.
Энгельберт нахмурился, заметив, что брат свысока относится к этому совсем молодому парню, только недавно вступившему в армию.
– Льето, не будь высокомерным, – осадил его он.
– Ты прав, – немного смутившись, признал тот, – извини меня, Дудон. Сейчас объясню: так называется иерархия элитных воинов. Когда ты достигаешь определенного военного статуса, ты становишься элитным воином первого класса. Дальше идут еще три класса, в каждый из которых все труднее и труднее пробиться. Тех, кто достигает четверки, называют метавоинами.
– А у тебя какой класс?
Напыжившись от гордости, Льето попытался напустить на себя безразличный вид – безуспешно – и ответил:
– А я, мой друг, недавно прошел в третий класс, то есть стал супервоином.
– Значит, у меня класс Ноль, если я все правильно понял, – насупившись, вздохнул Дудон.
– Нет, несчастный! – снова вмешался Олинд, смеясь. – Нулевой класс – это оскорбление! Так называют всякую деревенщину, тех, кому не очень хочется воевать, и приходится давать им легкий поджопник, чтобы настроить на нужный лад. Их как бы делают невольными добровольцами. В конце концов, на фронте требуются не только солдаты, нужны еще и штатские, чтобы заниматься всякой грязной работенкой! Вот они и есть бесшипники, то есть класс Ноль.
На мгновение Энгельберту захотелось заметить, что если бы тот имел несчастье родиться в семье крестьян или рабочих, а однажды утром за ним явились бы к нему же в дом, чтобы