Святой из тени. Гарет Ханрахан
вы временно прикрепляетесь к подразделению дипломатической охраны с поручением проверки стражи, приписанной к посольству в Гвердоне». Ольтик влез, не иначе? Он попросил комиссию меня оправдать. Это вот так он не допустил, чтобы младший братик его опять опозорил? Он вытащит меня в Гвердон и будет за мной присматривать. Пекло, Лис, я не ребенок. Я сам могу устоять перед трудностями. – Он вложил в голос столько справедливого укора, сколько смог наскрести, но прозвучала в итоге обида. Истина известна всем: там, где Теревант с трудом пытается устоять, Ольтик шагает вперед. Но удержаться от восторга и облегчения он тоже не мог – его все-таки восстановили. Он предпочел бы справиться с этим сам, вместо вмешательства Ольтика, но главное – ему не отказано в возможности себя проявить.
– Повелевает Корона, а не твой брат, – сказала Лис.
– Но без его участия не обошлось? – продолжал он допытываться. «На этот раз все будет совсем по-другому».
– Я не знаю.
– Я-то думал, вы в Бюро всеведущи, – угрюмо пробурчал он.
– Ага, так и есть. – Она рассмеялась, и у него против воли поднялось настроение. – Вот я, например, ознакомилась с твоей поэзией. Потянула за струнки в отделе Благонадежности.
– Твою погибель! – чертыхнулся он. Годами ранее он подавал заявление в Бюро и получил отказ. Он пошел туда вслед за Лис. Отринул место второго наследника дома Эревешич ради того, чтобы гоняться за ней по ониксовым коридорам Бюро – и первая же дверь захлопнулась у него перед носом. После такого бесчестья дома было делать нечего – он сбежал за море, на одну из далеких имперских факторий в Паравосе. Несколько месяцев прожил в сообществе диссидентов, квасил с поэтами, лицедеями и бунтарями, публиковал под псевдонимом ужасные вирши – неплохая развлекуха, на месяц-другой. По крайней мере, там никто не ровнял его на Ольтика и не требовал достижений.
А затем войска Праведного Царства Ишмиры заняли их поселок, и он был вынужден бежать. А когда добрался до Хайта, то напился в хлам и записался в армию.
– Стихи натурально дурные, – сказала Лис. – Отвратительные.
– Некоторые были о тебе.
Она обхватила ладонью лоб, будто падает в обморок.
– Ой, как же я этого не разглядела в твоих художественных приемах? Постой, ведь разглядела – все равно дурные они. – Смягчая удар, сверкнула улыбка. – Ну что, готов служить Короне?
– Глядеть, как солдаты тянут носок во дворе гвердонского посольства? Думаю, с этим я справлюсь. – Он – хайитянин; он выполнит долг. Сопротивление чаяниям близких ничего, кроме горя, не принесло. Отчего б на этот раз не пойти правильным путем? Оправдать родовое имя.
– Дела обстоят чуточку сложнее. Попозже я введу тебя в курс. – Она вручила ему другой конверт. Билеты на поезд. – Едем завтра вечером в спальном вагоне. – Она помедлила, потом сжала его плечо. – Есть еще кое-что, и для этого требуешься именно ты.
– Что же?
– Ольтику нужен меч.
В спальне стоит духота. Ранний полдень,