Бог астероида. Кларк Эштон Смит
сотни веков. Толстый лёд растает на вершинах и в долинах потекут ручьи, которые растопят озёра и океаны. Оттаивающий воздух будет подниматься в виде облаков и пара, когда его коснётся великолепие всех цветов солнечного спектра. Вновь по всей земле со всех четырёх сторон задуют ветры; из земли поднимутся цветы и трава, и крошечные побеги превратятся в величественные деревья. И человек, обитавший в закрытых пещерах и безднах, вернётся к своему подлинному наследию.
– Как прекрасно всё это звучит, – пробормотала Родис. – Но… ты вернёшься ко мне?
– Я вернусь к тебе… в солнечном свете, – ответил Хилар.
Космический корабль «Фосфор» стоял в огромной пещере под областью, которая когда-то была известна как Атласские горы. Потолок пещеры толщиной в милю был частично проломлен атомными дезинтеграторами. Большая круглая шахта под наклоном уходила к поверхности, образуя широкое отверстие в склоне горы, в котором виднелись зодиакальные звёзды. Нос «Фосфора» был направлен в сторону этих звёзд.
Всё было готово к его запуску. На этом мероприятии присутствовали десятки сановников и учёных. Защищаясь от холода, проникающего в пещеру из внешнего пространства, они одели костюмы и шлемы, в которых выглядели странными неуклюжими монстрами. Хилар и шесть его товарищей уже взошли на борт «Фосфора», закрыв за собой воздушные шлюзы.
Загадочно молчащие в своих металлических шлемах, наблюдатели ожидали старта. Не было никакой церемонии, никаких речей и прощаний; ничто не указывало на то, что судьба мира зависит от успеха этой экспедиции.
Подобно пасти огнедышащего дракона вспыхнули кормовые ракетные двигатели, и «Фосфор», как бескрылая птица, взмыл через огромную шахту вверх и исчез из виду.
Хилар, глядя через кормовой иллюминатор, несколько мгновений мог видеть освещённое яркой лампой окно той башни, в которой он совсем недавно стоял с Родис. Окно превратилось в золотую искорку, которая, вращаясь, растаяла в бездне всепожирающей ночи. Он знал, что позади него осталась его любимая, которая наблюдала за стартом «Фосфора».
«Это был символ, – размышлял Хилар… – символ жизни, памяти… самих солнц… всех вещей, которые вспыхивают на краткий миг и пропадают в забвении».
Но он чувствовал, что такие мысли следовало поскорее отбросить. Они были недостойны человека, назначенного своими товарищами светоносцем, Прометеем, который должен был воспламенить мёртвое Солнце и вновь осветить тёмный мир.
Здесь не было дней и только часы вечного света звёзд позволяли определить время, в течение которого космический корабль мчался через пустоту. Ракеты, использованные для придания кораблю первоначального импульса движения, больше не пылали за кормой. Он летел во тьме и лишь его иллюминаторы мерцали как глаза Аргуса, которые притягивала сейчас могучая гравитация слепого Солнца.
Испытательные полёты посчитали излишними для «Фосфора». Все его системы были в отличном