Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е – начало 1930-х годов. Ольга Косик
идет реквизиция духовно-учебных заведений, свечных заводов и консисторий, и одновременно происходят аресты лиц, которые часто виновны лишь в том, что в момент реквизиции находятся на месте службы <…>. Наконец совершаются убийства, жестокие, зверские, совершенно бессмысленные, большею частью без предъявления обвинения…»[9].
Первым ответом Церкви на попытку лишить ее информации о происходящих событиях была организация сбора сведений о гонениях на Церковь. Постановлением Святейшего Патриарха и Священного Синода от 21 февраля (6 марта 1918 г.) № 49 было предписано епархиальному начальству сообщать обо всех случаях насилия по отношению к Церкви и ее служителям и учинять на местах надлежащие расследования[10]. На заседании от 15 (28) марта 1918 г. было решено образовать комиссию для разработки вопросов, связанных с гонениями на Церковь в составе членов Собора архимандритов Вениамина[11] и Матфея (Померанцева), протоиереев П. Н. Лахостского, П. А. Миртова, мирян Г. И. Булгакова, И. И. Беликова, М. Ф. Глаголева, В. И. Зеленцова, Н. Н. Медведкова и Т. Н. Нечаева. Комиссия была предназначена собирать все факты преследования за веру. На местах создавались особые комиссии для расследования каждого случая ареста, убийства, пролития крови, акты таковых расследований передавались в Священный Синод и докладывались на Соборе.
В вышеупомянутом докладе П. Н. Лахостского обобщался собранный комиссией материал, основанный на официальных данных, донесениях епископов и сведениях в официальных органах печати. Сведения к этому времени поступили лишь из семи епархий, однако докладчик отметил, что гонения распространяются на всю Россию и становятся все сильнее и сильнее[12].
Среди мер, предложенных на Соборе, обсуждались возможности использования средств оповещения о гонениях на Церковь, поскольку порой отсутствовали сведения даже об аресте членов Собора[13]. Предлагалось даже издание отдельной брошюрой соборного постановления о правовом положении Церкви в государстве. В те месяцы еще было возможно такое предложение: «Напечатать и раздать членам Священного Собора к их отъезду из Москвы краткое сообщение о пострадавших в нынешние дни гонений за Православную Веру и Церковь для распространения среди православного народа»[14].
В определении Священного Собора Православной Российской Церкви о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь, от 5 (18) апреля 1918 г. указывались такие меры оповещения, как печатание и раздача членам Собора сообщений о пострадавших за православную веру в дни гонений, сбор сведений Высшим Церковным управлением и оповещение посредством печатных изданий и живого слова обо всех случаях гонений на Церковь, издание соборного постановления о правовом положении Церкви в государстве с разъяснениями для широкого распространения[15].
Усиление гонений, в частности в сфере информации, сделало невозможным осуществление
Священный Собор Православной Российской Церкви. 1917–1918 гг.: Обзор деяний. Вторая сессия / Сост. А. А. Плетнева, Г. Шульц; Под общ. ред. Г. Шульца. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 2001. С. 380.
См.: Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 8. Деяния 102–108. М.: ГА РФ: Новоспасский монастырь, 1999. 1-я паг. С. 43–44.
В данном случае неясно, речь идет об архимандрите Вениамине (Кононове) или Вениамине (Федченкове).
См.: Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 9. Деяния 118–136. М., ГА РФ: Новоспасский монастырь, 1999. 1-я паг. С. 8.
См.: Там же. С. 12.
См.: Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., 1994. 3-я паг. С. 56.
См.: Там же. С. 55–56.