Агнесс. Виктория Ратгольц
прошу прощения. Виктор, будь добр, развяжи нашего гостя.
Уже через миг Стивен с облегчением потер друг о друга затекшие ладони. Кровь приливала к кончикам пальцев, доставляя болезненные ощущения при каждом их сжимании. Придерживаясь за стену, он поднялся на ноги, дотронулся до затылка, где, к его удивлению, осталась лишь ссадина.
– Как себя чувствуешь? – это был голос Кима. Принксу сразу показалась необычной внешность парня: каряя радужка скрывалась за непривычно узким разрезом глаз и нависающими со лба черными прямыми прядями волос, которые не мешало бы собрать в хвост. – Головокружение, слабость, вялость, металлический привкус, боль в голове?
– Терпимо. Мы отошли от темы. Зачем нужно было приводить меня сюда? Где я вообще?
– В бывшем складском помещении метрополитена, молодой человек, – непоколебимо продолжил Льюис, будто каждый день ему на голову сваливались незнакомцы. Жестом руки он попросил посторонних уйти и пригласил Принкса на беседу за круглым столиком в центре.
– Стивен, позвольте обращаться к Вам так. Мое имя Льюис, – морщинистая рука потянулась навстречу военному. Принкс предпочел не пренебрегать правилами этикета и пожал руку в ответ, тем более что Виктор продолжал наблюдать за ними из угла помещения.
– Сейчас я расскажу Вам невероятное, но постарайтесь поверить мне, – рассказчик совершил то же действие, что и прежде Кузнечик при встрече: закатал рукава и продемонстрировал запястья. Абсолютно чистая кожа без следов повреждений за исключением крошечных родинок и розоватых катышек от потрепанного свитера.
Нет даже царапин…
– Куда делся чип?
– Его не было изначально. Я сумел избежать его вживления, за что вынужден ныне обитать здесь. И должен признать, не жалею об этом. Да, я настолько стар, что помню времена, когда ношение чипа не было обязательными, – смех Льюиса раздался откуда-то из недр легких, перемешиваясь с кашлем. – Вам предстоит многое узнать от меня, что является противозаконным, и, рискну предположить, будет угрожать Вашей жизни и жизни близких Вам людей.
– Не похоже, что у меня есть выбор. Вряд ли ваша милая компания меня так просто отпустит.
– Должен еще раз извиниться за нападение. Но Вы правы, так просто теперь мы не смеем Вас отпускать. В целях личной безопасности.
– Вы опасные преступники? – сконфузился Принкс.
– Мы сломанные. Как и Вы, Стивен. Дело в том, что со времен прихода генерала Майро каждому живущему в Агнесс внушалась определенная идеология. Программа, если угодно. Как вести себя, как говорить, как двигаться. Как необходимо жить в целях страны.
Те экраны на площади…
– Они постепенно убили искусство, историю, будучи убежденными, что это напрасная трата времени, – продолжал Льюис. – Цель нынешнего правительства уничтожить в людях волю, превратить в бездушную машину для исполнения приказов. Но есть те, кто не подчинился системе. Мы незатейливо зовем их сломанными. Скажите, мой юный друг, какие первые слова у нынешних детей? Чему их учат в первую