Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том I. Отсутствует
на повторяемые просьбы, оставляет меня самому себе»: – Я бы ответствовал: «Ты жалок, друг мой! Конечно, твой отец почитает тебя недостойным своих попечений и своей доверенности». – Боже мой! Должен ли я сказать это самому себе! … «Все зависит от способностей и склонностей каждого; их можно знать самому». – Дай Бог, чтобы никто не ошибался в сем познании. Но человеческий глаз так же худо иногда видит слишком близкое, как слишком отдаленное… Много мог бы еще сказать я в ответ на Ваше письмо; если бы мог все поверить этой бумаге. Позвольте, однако, мне надеяться, что Вы без дальнейших убеждений согласитесь открыть мне свои мысли. Тогда и Вы узнаете мои, и будете судить их» (Письма. 1882. С. 73. № 69).
30 марта. Великий Пяток. Слово, говоренное в Лавре: «Совершишася (Ин. 19:30)! возопил Иисус на кресте, и возопил гласом велиим, дабы он услышался в небесных и земных и преисподних; – гласом, который расторгнул церковную завесу, чтобы показать прехождение законной сени; – гласом, который потряс землю и прошел в сердца гор каменных, дабы в то же самое время проникнуть и – ежели сие возможно, всемогуществу – смягчить каменное сердце ожесточеннаго народа» (Сочинения. Т. 1. С. 121).
1 апреля. Пасха Христова.
11 мая. Письмо отцу: «Что значит Ваше молчание? Получили ли Вы письмо мое в Неделю Пасхи? Или мои простые и откровенные изъяснения Вас огорчили? – Напрасно несколько недель повторял я сам с собой сии вопросы; одно избавьте меня от беспокойной неизвестности… Здешние мои обстоятельства, кажется, не должны бы меня беспокоить. Даже, может быть, они возбуждают и зависть. Его Высокопреосвященство читал другую мою проповедь, говоренную по особенному его назначению в великий Пяток, и удостоил ее одобрения. Между прочим, сказал, что желал бы сделать меня проповедником, и что он слышал и о Вашем согласии в рассуждении меня. Тогда же получил я от него в подарок два гранатовых яблока. – Здесь удивительнее всего то, что он знает, или думает знать Ваши мысли: а сын Ваш не знает их. Но изъясните мне, от чего это происходит, что я теперь менее доволен собою, а более ко всему холоден, нежели когда-нибудь? – Я похож на такого человека, который стоит в глубокую ночь на пустой дороге, не хочет ни быть на одном месте, ни подвинуться впереди, и при слабом свете звезд размышляет о темноте; который, однако, желает лучше ночевать с людьми в доме, нежели в лесу один или со зверями…» (Письма. 1882. С. 75. № 70).
10 июня(?). Письмо отцу: «Вы не находите в моих мыслях точных мыслей: но я сказал Вам, что и в голове моей нет их. Если бы я имел решительное намерение, Вы бы уже знали его. То, что я вижу и знаю, и к чему наклоняют меня, не довольно мне нравится. Другое противное сему не довольно мне известно. В одном из Ваших писем Вы различаете заботы об одном себе и заботы о многих. Сравнение, по-видимому, ясно, и перевес виден. Но для чего ни слова не сказали Вы о утешениях одного и утешениях многих? Я почитаю нужным сие к совершенному сравнению, и желал бы знать Ваше мнение… Я знаю, что состояние не дает пороков: только мне кажется, что они указывают