Философия как духовное делание (сборник). Иван Ильин
бытия в определенном смысле “абсолютного”. Вот изначальная категория бытия вообще (или же, в нашей речи, изначальный регион), – в ней коренятся все иные регионы бытия, по своей сущности сопрягаемые с нею, посему сущностно от нее зависимые. Учение о категориях обязано безусловно исходить из такого различения бытия – наирадикальнейшего из всех бытийных различений, – бытие как сознание и бытие, “изъявляющее” себя в сознании, бытие “трансцендентное”».[63]
Причем само различение может быть во всей своей чистоте получено только благодаря феноменологической редукции.
Можно сказать, что во времена Гуссерля в той или иной степени многие занимались этим вопросом и использовали часто независимо друг от друга этот «феноменологический» метод. К ним могут быть причислены представители иррационализма, философии бессознательного Эдуарда Гартмана, философии жизни Бергсона, экзистенциализма Хайдеггера и Ясперса,[64] психоанализа Фрейда, Юнга,[65] приверженцы системы Станиславского и др. Сейчас в этой же плоскости (или сфере) находятся исихастские философские исследования современной христианской антропологии.
Ильин позаимствовал у Гуссерля и его непосредственных предшественников Бертрано и Больцано, но затем самостоятельно развивал такие фундаментальные понятия, как «одиночество», «интенция», «созерцание», «предметность», «акт», «очевидность», «смысл», «положение дел» (Sachverhalt). Для последнего он нашел нетривиальный русский термин «обстояние». Этот термин встречается у него в следующих сочетаниях: «предметное обстояние (что в предмете объективно есть)», «объективное обстояние» (объективная сверхвременная познаваемая связь), «духовное обстояние» (постигаемое живым человеческим духом), «божественное обстояние» (как познание, или предстояние перед лицом последнего и безусловного высшего Предмета: «перед лицом Божиим»).[66] Кроме того, Ильин оказался более последовательным гуссерлианцем, чем сам Гуссерль, который позже склонялся к платоновской онтологии (рассматриваемая им формальная онтология, пустые формы и под.), ранее им не принимаемой: сущности раннего Гуссерля не имели онтологического статуса, в отличие от идей Платона, а выступали в качестве «значений», «смыслов». Для Ильина «предметные обстояния» выступают в качестве внеонтологических предметов, чем он отличается от всяких неоплатонических установок, и куда ближе к имманентной установке Аристотеля с его оригинальным понятием энтелехии.
Итак, предметом философии у Ильина являются «объективные обстояния», прежде всего в виде знания о предмете, притом —
а) само знаемое содержание,
б) истинность знания о нем, и причем безусловного.
А именно, «обстояние смысла»[67] Ильин раскрывает систематически и подробно как категориальную специфичность смысла:
I. Смысл есть нечто сверхвременное
Между прочим, Карл Ясперс был корреспондентом ассистента Гуссерля Хайдеггера и впервые посетил Гуссерля в 1913 году.
Ильин находился с Карлом Юнгом в переписке.
См.
С. 54 наст. тома.