Петербург умышленный и отвлечённый. Город в классической литературе XIX века. Комментарий. Дмитрий Мурин

      Будучи великой княгиней, она много претерпела от мужа, от императрицы Елизаветы Петровны, от окружающей ее придворной среды. «Покинуть родину для далекой страны, где надеялась найти второе отечество, и очутиться среди людей одичалых и враждебных, где слова по душе сказать не с кем… в таком положении минутами меркла светлая мечта честолюбия, которая завела ее в такую нелюдимую пустыню» (В. О. Ключевский). «Или умру, или буду царствовать», – писала она своим друзьям. На русский престол она взошла после заговора гвардейских полков и дворцового переворота, во главе которого стояли братья Орловы.

      Одаренная незаурядным умом, замечательными природными качествами – волей, способностями познавать и развиваться, любознательностью и страстями, – она поставила себе задачу довершить дело Петра в европеизации Российской империи. «Ее царствование – одно из замечательнейших в русской истории; и темные, и светлые стороны его имели громадное влияние на последующие события, особенно на умственное и культурное развитие страны».

      Осуществляя политику «просвещенного абсолютизма» в той степени, в какой это возможно в России, Екатерина II и сама была не чужда литературно-просветительской деятельности. Двенадцать объемных томов – плод ее неутомимого пера. Страсти альковные неизменно дополнялись двумя другими – читать и писать. «Она писала в самых разнообразных родах: детские нравоучительные сказки, педагогические инструкции, политические памфлеты, драматические пьесы, автобиографические записки, сотрудничала в журналах, переводила. составила житие преп. Сергия Радонежского». «От природы веселая, она не могла обойтись без общества и сама признавалась, что любила

      быть на людях». «Задумав дело, она больше думала о том, что скажут про нее, чем о том, что выйдет из задуманного дела…». «В уме ее было больше гибкости и восприимчивости, чем глубины, вдумчивости, больше выправки, сноровки, чем силы творчества, как и вообще во всей ее натуре было больше живости, блеска, чем чувства» (В. О. Ключевский).

      Разнополярность эпохи, которую она окрасила своей личностью, хорошо просматривается в названиях двух документов. Записка князя М. М. Щербатова, историка и публициста века Екатерины, называется «О повреждении нравов в России». А шесть лет спустя после кончины императрицы историограф «дней Александровых» Н. М. Карамзин написал панегирик под названием «Историческое похвальное слово Екатерине Второй».

      В обыденной жизни она была совсем неплохим человеком. «В обыкновенные дни, когда не было торжественных приемов, образ жизни Екатерины. отличался большой простотой. Она вставала раньше всех лиц своего штата, в 6 часов утра, и только в последние годы своей жизни поднималась в 8 часов утра. Сама зажигала восковые свечи, растапливала камин и одевалась. Затем она