Белоснежка: Демон под кожей. Наталья Евгеньевна Масальская
полотна, которые и выставлялись среди прочих в галерее.
Мероприятие собрало небывалое для галереи «Valeur» количество желающих взглянуть своими глазами на работы.
После ажиотажа вокруг полотен, восторженных отзывов критиков и беспрецедентных двадцати тысяч евро за картину, наутро вышла статья молодого журналиста Пьера Бушеми, взорвавшая художественный бомонд. В ней рассказывалось о произошедшей мистификации. Оказалось, что такого художника никогда не существовало, а картины написала сама Милен.
Разразился скандал, в неловком положении оказались многие. Но, когда шумиха немного утихла, произошедшее предпочли охарактеризовать как розыгрыш. В оправдание можно было сказать, что картины оказались весьма недурны, а эпатажная слава полотен в разы повысила их рыночную цену, так что все остались в выигрыше.
Милен получила свой приз, хорошего друга, скандальную репутацию и кличку Гиена. Ее боялись, ее ненавидели, но одно было бесспорно – после случившегося к ней прислушивались.
– Давно вы об этом знаете?
– Я, конечно, отношусь к миру искусства постольку-поскольку, но даже среди простых обывателей та статья наделала много шума. Должен сказать, это было смело.
– Смело с моей стороны придумать все это или со стороны Поля осветить этот скандал в газете? По-моему, это была его первая большая статья.
На лице Жана вспыхнула мимолетная снисходительная улыбка:
– Обоих.
Он отвернулся к стене и, заложив руки за спину, делал вид, что разглядывает картины. Милен смотрела на него и не могла понять, почему он не хочет показывать свой интерес к жизни сына? Что это: строгое воспитание, боязнь показаться слабым?
– Так что вы решили? – поинтересовался он, чуть погодя.
– Почту за честь, доктор.
– Можно личный вопрос? – спросил он, когда они поднялись по деревянной лестнице и снова оказались в полутемном коридоре.
– Конечно.
– А почему Гиена?
Мила выдохнула смущенную улыбку и, чуть замедлив шаг, повернулась к нему:
– Видите ли, – неуверенно начала она, – у самки гиены, так же как у самца, есть ложный пенис. Ну, если в двух словах, это почти то же самое, что женщина с яйцами.
Мила чувствовала, как лицо ее стремительно заливает краска. Опустив глаза, она быстро зашагала дальше.
«Черт возьми, – ругала она себя, пытаясь успокоиться, – как школьница, краснеешь от слова пенис».
Она была благодарна мсье Бушеми за то, что он больше не пытался задавать ей вопросов, но те несколько метров, которые оставались до его комнаты, она отчетливо ощущала его насмешливый взгляд, прожигающий дыру у нее между лопаток.
* * *
Те дни, что Жан провалялся в постели, Мила полностью посвятила себя его коллекции. Начала составлять каталог работ, подбирала полотна, которые выгодно ее дополнят. Несколько раз наведывалась в комнату больного, уточняя детали, так как некоторые картины требовали внимания реставратора.