Коридор. Сергей Марков
беседе.
Глава 2
В те дни смартфоны еще только стояли на пороге и собирались позвонить в дверь. Не было «аськи», вконтактов и одноклассников. Друзья принимали как данность сезонный характер своего общения и не думали, что когда-нибудь их связь оборвется.
К следующему лету Сёма вспомнил о своем вранье и ждал случая покаяться. Он знал номер домашнего телефона сестры Даши, но общаться с ней и ее супругом стеснялся. Его коммуникативных навыков хватало лишь на скомканное приветствие и просьбу позвать подругу к телефону. Поэтому с наступлением очередных каникул он начал регулярно выносить мусор, чтобы иметь возможность заглянуть в окна на втором этаже соседнего дома. Он надеялся увидеть знакомый профиль и временами звал подругу протяжным голосом, как рыцарь, прозябающий под узкой башенной бойницей с торчащей наружу косой принцессы.
Принцессу он не дозвался, но однажды в окне появилась хозяйка квартиры и сообщила, что Даша пока не приехала и когда будет – неизвестно и, пообещав передать, что Сёма ее искал, скрылась за белым тюлем.
Лето ушло, а Даша не объявилась. Он принял это обстоятельство на свой счет и ужасно расстроился, но все равно ждал, пытаясь не причинять неудобств жильцам квартиры. Впрочем, преданность его улетучилась вместе с осенними листьями, но на следующий год он опять буравил взглядом заветные окна. Чтобы разнообразить бдение, он брал с собой книги и садился с ними на холме под тем окном, что выходило на боковой фасад.
Школьное задание на лето давалось тяжело. Большинство авторов, приговоренных ко включению в образовательную программу, были подвергнуты обструкции критика-Семёна. Особенно досталось Достоевскому. Он больше других был наказан презрением неокрепшего детского сознания за несусветное занудство чуждых душевных терзаний Раскольникова. «Обломов» же после ехидного намека одной из маминых подруг на отсутствие у него самого шила в известном месте и вовсе воспринимался как личное оскорбление. Немного извинить это дремучее варварство могло разве что ожидание встречи, которое заставляло каждые пять минут бросать торопливый взор на прямоугольник с цветами на подоконнике и делало чтение отрывочным и поверхностным.
Возле тридцать третьего дома стоял небольшой грузовичок. Сновали люди c коробками и мебелью. В доме появились новые жильцы.
Сёма не придавал этому значения, пока в одном из тех самых окон не показались фигуры седого поджарого мужчины и невысокой черноволосой девушки. Дашин отчим и сводная сестра о чем-то беседовали с молодым человеком, которого Сёма не знал. Седовласый и незнакомец пожали друг другу руки и покинули поле зрения, а их место в оконном проеме заняла девушка с очевидными признаками грядущего пополнения.
Дашины близкие вышли из парадной. Мужчина, прищурившись, вдумчиво курил, пока его дочь внутренне прощалась с домом, где провела, должно быть, немало прекрасных лет. Ее лицо было красиво в печали. После они завернули за угол дома и ушли по направлению к автобусной остановке.
Сёма