Банальная история. Юлия Плотникова

      – Вчера Людмила призналась мне в любви, она ждала, что я отвечу ей тем же, но я не ответил. Я задумался: любил ли я когда-то, и понял, что нет, не любил. Сколько я себя помню, мое сердце было сокрыто под толстым панцирем, оно, как морской краб, росло, раковина становилась все меньше и меньше, жала, сдавливала мое бедное сердце, но оно не могло сбросить оковы, ведь тело мое – не океан, полный раковин больших размеров, и сердце дано нам лишь одно, и оставить его обнаженным – значит бросить на растерзание, на погибель. Я никогда не любил, никогда. Все друзья мои были поражены эти странным недугом – любовью, я же обладал иммунитетом. Я был последним выжившим в мире, опустевшем, разрушенном стенаниями чумы. И остаюсь им и по сей день…

      Как вы понимаете, герой наш любил жалеть себя, но если жалость к себе – это самоудовлетворение, то жалость других людей, их сочувствие – вожделение и сношение двух, трех, а то и четырех сердец. Григорий любил говорить красивые фразы, умные слова. В такие моменты ему казалось, будто бы все его мечты сбылись, он – великий актер, и сейчас он на сцене производил фурор.

      Как же разочаровался Григорий, когда открыл глаза и понял, что никакого фурора не было, он был не на сцене, и друзья его даже не шелохнулись. Разин привык к его выходкам со школы, он их не переваривал, но почему-то терпел. Дуин же, внимательно слушая, нашел в комоде Григория открывашку и, ни с кем не чокаясь, как на поминках, начал потихоньку пить. Слова Григория ему понравились, он даже подумывал отпроситься в туалет и записать их быстренько, пока помнит, в блокнот, но побоялся пропустить что-нибудь еще и остался.

      – Брось, брат, – развел он руками, понемногу хмелея, – не стоит убиваться из-за этого. Даже думать об этом не стоит. Не любил – значит полюбишь. Знаешь, во сколько мой дядька женился? В шестьдесят три! Вон сколько человек любви ждал, а тебе всего тридцать с небольшим, не торопись и не печалься! И не порти мне настроение, это негостеприимно!

      Григорий только вздохнул.

      – Он прав, приятель, – подхватил Разин. – Ты еще молод, еще полюбишь, если тебе, конечно, вообще это нужно. Как же твоя теория «Долой любовь, даешь привычку»? Неужели ты забыл про нее? Только не говори, что я зря столько лет слушал про нее.