Улыбка Адикии. Ксения Славур
ушел чрезвычайно взволнованным. По выражению Кольки, Олькиного брата, у Руслана плавился мозг от всего того, что он услышал от мамы и над чем думал в последнее время. Его первые впечатления о подоплеке построения взаимоотношений между мужчиной и женщиной, между мужем и женой были не самыми приятными.
Он присматривался к отцу, сравнивал его с матерью. Теперь, когда он знал, какой она была, ему было жалко маму, почему-то казалось, что она в проигрыше. Отец, напротив, всегда выглядел довольным собой и своей жизнью. И они, дети, были счастливы. Из всех них только маму можно назвать обделенной, ограбленной. Получалось, они светились за ее счет. Руслан довольно долго переживал по этому поводу и чувствовал, что в долгу перед матерью. Он пытался придумать, как устранить несправедливость по отношению к ней. Ничего толкового в голову не приходило, потому что при любом варианте недовольным стал бы отец.
Однако скоро, как мама и говорила, переживания Руслана сошли на нет, потому что в октябре отец записал его на воскресные занятия в мечети и дополнительно сам начал интенсивно обучать Корану и Суннам и, спустя полгода, Руслан уже не помнил своего сочувствия матери. Она такая, какой должна быть. Его родители идеальны. Если мама несчастна, то виноваты дедушка с бабушкой, что воспитали свою дочь не в духе шариата. Девочек следует с рождения готовить к роли жены, они не должны ни знать, ни хотеть чего-либо другого. Не с чем сравнивать – нет горя. Это Руслан понял крепко и поэтому сильно переживал за Олькино воспитание, за перспективу их отношений, за ее неприятие тесных рамок, но в чувствах к ней был не властен над собой.
Русик взял сочник и принялся жевать. Сегодня у него было унылое настроение, отец сказал, что на все лето отправляет его к дядьке и прабабушке в деревню: «Ума наберешься, на земле поживешь, посмотришь, как крестьяне хлеб свой добывают. Да и поможешь им, а то все к ним только отдыхать ездят» Целых три месяца он не увидит своей любимой Ольки, своей неугомонной звездочки!
Олька тоже притихла, расслабилась, неспеша ела, улыбаясь ему. Такой, притихшей и смиренной, он любил ее больше всего, до боли в груди, до слез. В такие моменты он чувствовал в ней таящуюся женскую мягкость, мудрость, покладистость. В таком настроении она никогда не говорила дерзостей, не спорила, не тараторила без умолку и не хохотала. Она заглядывала ему в глаза, слушала, вникая и не перебивая. Руслан чувствовал себя значительным и главным для нее. Наконец-то все ее внимание и мысли сосредотачивались на нем! В такие моменты ему хотелось говорить ей что-нибудь невозможно умное и важное, с чем она должна была согласиться и признать его превосходство. Но что сказать, он не знал. Его отец в кругу семьи обязательно говорил что-нибудь назидательное и поучительное из Корана или высказываний Пророка, мудрецов. Например, сейчас можно было бы сказать Ольке, что он очень доволен ее поведением. Его сестры были бы счастливы услышать такие слова, потому что делать мужчине приятное высшее благо для женщины. Вот только поймет ли это Олька? Он сомневался, а насмешек или тысячу вопросов слышать не хотел.
– Я уеду на все лето, – тихо сказала