Тайны холмов Фейри. Александра Черчень
прохладные пальцы переместились мне на шею, невесомо скользя к вороту рубашки, и я вздрогнула, когда высший наклонился и коснулся губами бешено бьющегося под тонкой кожей пульса. Вслед за прикосновением пришло горячее дыхание и слова:
– Я слышал, что злость и ненависть очень легко трансформируются в страсть. Никогда сам не играл подобными материями, но здесь, сейчас, это стало интересно. Когда нет ничего кроме тебя и этого леса вокруг…
Я поерзала под чрезмерно увлекшимся лордом и вкрадчиво поинтересовалась:
– Слушай, Алам, а в тех кустах, куда ты недавно уходил, никакой дурман-травы не было?
От такого поворота событий Янтарный даже отвлекся от внимательного изучения моего воротника на предмет расстегивания и уставился прямо в глаза. И задал феноменальный вопрос:
– Ты меня не хочешь?
В голосе высшего было столько шока и даже праведного возмущения, что мне даже неловко стало. На миг, всего на короткий миг!
А потом я честно ответила:
– Ну как бы… ты, конечно, красивый. – Судя по вытянувшейся морде лица, мужика это не обрадовало, потому я поспешно добавила: – И дело не в тебе!
Меня перестали страстно придавливать к одеялу. Я выползла из под Янтарного и собралась уже делать ноги, когда он внезапно ухватил меня за косу, опрокинул рядом с собой и, придавив ногой, строго спросил:
– И давно это у тебя?
– В смысле?
– В прямом. Как давно ты не хочешь высших фейри?
Это типа болезнь и я должна немедленно раскаяться, устыдиться и в подробностях рассказать «доктору», как давно началось мое недомогание?
Но тут я сообразила поинтересоваться:
– Ты гламор применял, что ли?
– Ну разумеется, – не постеснялся признаться этот мерзавец.
А-а-а-а!!!
Богиня Дану, отсыпь мне моральных сил! Мать Природа, сохрани своего бессмертного сына, чтобы я не прибила его прямо тут!
Нет, я прекрасно понимаю, что шансов действительно прикопать фейри под ближайшим деревцем у меня нет, но как же хочется!
– То есть ты попытался меня совратить, используя магию фейри, не получилось, и теперь ты обижен и возмущен данным фактом? – по возможности терпеливо обрисовала ситуацию я.
– То есть я совершенно искренне тобой восхитился и решил выразить это.
Меня наконец-то отпустили. Янтарный отодвинулся, и скрестил руки на груди, с усмешкой глядя на меня.
– Использование гламора, моя маленькая смертная, не более чем первый этап предварительных ласк. Чтобы ты загорелась и вспыхнула. Чтобы когда я действительно тебя поцеловал, ты от одного прикосновения рассыпалась в моих руках от блаженства. А ты отвергла меня.
Ыть! Он бы предлагал как-то официально, что ли? Так и так, дочь глейстиги, предлагаю тебе устроить страстный часок под этим кленом. Конкретнее надо быть!
Потому что сложно заподозрить поползновения от мужчины, перед которым ты щеголяла нагишом и он даже рук не протянул ни разу, только шутил.
Кажется, девочка Ула на какой-то момент забыла, что имеет дело