Тьма в бутылке. Юсси Адлер-Ольсен
что еще можно подумать?
На третьем этаже обстановка была такая же. Никого. Даже место фру Сёренсен за стойкой зияло пустотой. Кабинет начальника отдела по расследованию убийств. Кабинет заместителя. Кухня. Комната совещаний. Везде пусто.
«Что за чертовщина? – подумал Карл. – Может, была угроза взрыва? Или реформа полиции зашла настолько далеко, что сотрудников выгнали на улицу, а здание выставили на торги? Неужели новый министр юстиции рехнулся? A TV2 разогнали?»
Он почесал в затылке, снял трубку и позвонил охранникам:
– Карл Мёрк на проводе. Куда подевались все люди?
– Большинство на собрании в Мемориале.
– В Мемориале?! До девятнадцатого сентября еще больше чем полгода. Зачем? Сегодня ведь не годовщина интернирования датской полиции![4] Так что они там забыли?
– Глава полиции пожелал обсудить с несколькими отделами подробности реформы. Извини, Карл, мы думали, ты в курсе.
– Но я только что говорил с фру Сёренсен…
– Видимо, она переадресовала звонки на свой мобильный.
Карл покачал головой. Всю жизнь они были недоумками. Не успел он переступить порог управления, как министр юстиции придумал что-то новенькое.
Мягкое кресло начальника отдела по расследованию убийств так и манило. Здесь, по крайней мере, можно побыть с закрытыми глазами без свидетелей.
Через десять минут Карл проснулся оттого, что шеф положил ему руку на плечо. Открыв глаза, Карл увидел перед собой смеющиеся глаза Асада, заглядывающего ему в лицо. Все, спокойствие кончилось.
– Идем, Асад, – он привстал с кресла, – живо пошли в подвал срывать бумаги со стены. Понял меня? Где Роза?
Асад покачал головой:
– Мы не можем, Карл.
Мёрк поднялся и оправил рубашку. Что Асад имеет в виду? Конечно, они сейчас пойдут и сорвут. Разве не Карл решает, что делать?
– Идем. И Розу захвати. Сейчас же!
– Подвал закрыт, – пояснил заместитель начальника Ларс Бьёрн. – Осыпается асбест из изоляции труб. Приходили из инспекции по контролю за соблюдением условий труда. Такие вот дела.
Асад закивал:
– Да, нам пришлось отнести вещи наверх. И нам тут не очень нравится. Но зато мы нашли отличное кресло для тебя, – добавил он, словно это известие могло утешить. – Да, остались только мы вдвоем. Роза не хочет сидеть наверху, так что она решила продлить себе выходные, но чуть позже подойдет.
Наверное, такой же эффект можно было произвести, пнув Карла в самую болезненную часть тела.
2
Она сидела, уставившись на зажженные свечи, пока те не догорели и ее не окутала тьма. Муж и прежде много раз оставлял ее в одиночестве, но только не в годовщину свадьбы.
Глубоко вздохнула и встала. Она уже не замирала у окна в ожидании. Не писала его имя на стекле в образовавшемся от ее теплого дыхания круге.
Когда они начали встречаться, ее предостерегали. Подруга выражала сомнения, мать высказывалась прямо. Он был слишком стар
19 сентября 1944 г. немецкие оккупационные власти расформировали, разоружили и интернировали весь состав датской полиции.