Про шакалов и волков. Анна Шахова

      На следующий день Юлия поджидала у подъезда своего дома водителя, который намеревался привезти для нее некое вознаграждение от Молчанова, хотя гонорар за работу был выплачен накануне сполна. Но Виктор Павлович настаивал на «благодарности» категорично.

      И вот около Люши остановился новейший «мерседес-купе» красного цвета. Водитель банкира оказался лощеным красавцем средних лет: он вышел из-за руля, будто покинул заседание совета директоров какого-нибудь несусветного холдинга. Не представившись и скупо улыбнувшись, мужчина протянул Люше… ключи от машины:

      – Это был подарок Оле от папы на восемнадцатилетие. Не сложилось… Завтра помощница Виктора Павловича подвезет все необходимые документы на ВАШУ машину.

      Люша, глуповато раскрыв рот от неожиданности, переводила взгляд с «мерседеса» на руку водителя, которому надоело стоять в позе просителя, и он ткнул брелоком в шатовскую ладонь. Сыщица не могла вымолвить ни слова, хотя вопросы о самочувствии старших Молчановых, об участи Ольги проносились в ее голове. Впрочем, что попусту сотрясать воздух риторическими вопросами? Юля понимала, насколько драматична ситуация в семье финансиста после разоблачения дочери.

      – И все же как?! КАК вы поняли про Олю? – выпалил вдруг мужчина, у которого порозовели скулы.

      Сыщица заговорила с видом провинившейся ученицы:

      – Я поначалу неосознанно отметила диссонанс в ее облике. В принципе удивляюсь, как сразу-то мне не бросилась в глаза очевидная для любой женщины вещь: голова салится с корней. А уж такие пышные волосы, как у Оли, сродни моим, и вовсе не могут висеть грязными сосульками и пушиться у пробора. Значит, она мыла голову после подвала – на втором включении голова выглядит несвежей. И значит…

      – Ну да, логика понятна, – покачиваясь с мысков на пятки, сказал водитель, не поднимая на Люшу глаз. – Явное вранье с грязным пыточным застенком, использование грима, значит, и все остальное – театр… Ну, прощайте… – кивнул «водитель-директор», так и не взглянув на Люшу.

      Юлия кинулась за ним с криком:

      – Стойте! Я не могу, нет, не могу принять такое вознаграждение! Это для меня просто… дикая ситуация, – она протягивала обернувшемуся мужчине ключи от «купе», на алое сияние которого не могла даже коситься.

      – Ничем не могу помочь, я – исполнитель, – сухо сказал водитель, взглянув на Люшу холодно, глаза у него оказались черными, непроницаемыми.

      – А-а, наконец-то «тойота» за мной приехала. – Мужчина стремглав подошел к черному джипу, который, поглотив его, через мгновение испарился со двора. Люша оглянулась: может, и дьявольское «купе» исчезло? Нет, смиренно стояло, будто умерив блеск и поджидая новую хозяйку. Шатова подошла к машине, дотронулась до теплого капота, прошептала:

      – Я ни при чем. Честное слово.

      Ей вдруг показалось, что «мерседес» философски вздохнул в ответ…