Огонёк. Ника Никулина
Адептриатом. Но тебя мало того превратили…обычно в таких случаях мы находили трупы. Удивительно, но твой случай один из миллиона!
– Вот везение-то! – я развернулась и сказала это с особой злостью. – Лучше бы я подохла!
Он положил руку мне на лоб:
– Тише, тише…– медленно он проговорил. Это меня ещё больше разозлило:
– Я не злюсь! И убери руки! – глаза мне застлала тьма. Очнулась я, лежа на адепте, а он сжимал мои руки, из его глаз лился белый ровный свет. Мы уже остановились, и водитель изрыгал проклятья, его самые приличные слова были такими:
– Что вы творите! Спокойно давайте уже доедем!
Я заметила, что у…Хорце слегка подпален его алый хвостик. Он продолжал применять свою силу. Это меня успокоило, более того, я почувствовала усталость. Мне захотелось лечь спать. Хорце положил куртку себе на колени, а затем уложил меня на нее. Я не сопротивлялась, мои глаза закрывались. Последнее, что услышала, как водитель проронил: «А раньше нельзя было?!»
Сегодня самый лучший айдь. Прошло 10 циклов с момента моего рождения. И это-особенная дата для каждого ренцека. Именно в этот айдь мы перестаем расти, и остальные 290 циклов остаемся неизменными.
Не хотелось просыпаться. Я развалилась на своей мягкой кровати, ожидая возвращения сна. Но он никак не хотел приходить обратно, я лениво смяла постель, а затем все-таки села и подтянулась. Яркий свет бил из окна прямо в меня, мне тут же захотелось петь и плясать. Настроение было просто прекрасным. Не хотелось думать ни о чем плохом, только о праздновании своего айдя появления в Перворожденном.
Моя комната была выполнена в ярких теплых цветах: желтый, оранжевый и красный. Здесь была огромная кровать, заполняющая почти все пространство комнаты, на которой я могу полностью растянуться, правда, ноги из-за необычного роста все-таки свешиваются. Стол с ПК, полка с кучей книг, шкаф с моей одеждой, которая не только там находилась, но и была разбросана по всему полу. Я поглядела на нее и решила, что уберу потом. А пока побежала в ярко-красной пижаме на кухню, где, освещаемые светом, сидели родители, которые казались не просто людьми, а некими Нимвелями.
– Мама, давай посмотрим в зеркало! – я схватила ее за руку и потянула за собой в прихожую к огромному зеркалу, почти во весь рост.
– Мы теперь одно лицо, – улыбнулась мама. И это действительно было так. С зеркальной поверхности на нас смотрели полностью идентичные ренцеки, с вытянутыми высокими бледными телами, выступающими лобными буграми, острыми скулами, вытянутыми маленькими подбородками, редкими угловатыми бровями, рыжими волосами строго фиксированной длины до лопаток, и карими глазами. Различались мы с мамой только одеждой и прическами: я была растрепана, а у нее повязана косичка. Так распорядилась природа, но ренцеки не подвержены внешне не старению, ни болезням. Но это не значит, что мы не стареем и не болеем, просто это не проявляется, и подчас можно не заметить серьезную болезнь.
– Дорогие, идем принимать пищу! – прозвучал папин голос из кухни. Мы с мамой, вдоволь налюбовавшись собой, пришли туда.
– И