Кошачий бог. Людмила Захарова
пора.
– Так у нас не говорят, вас сразу за чужих примут.
ИРум показал действующий постоянный сигнал приемника, координаты: «Москва, Кремль. Соединять?»
– Москва, Кремль… Ульяна хочешь поговорить?
Девушка замерла на полушаге, обернулась.
– Дай-дай, дай трубку!
– Соединяю, просто говори, тебя услышат.
– Приемная Сталина, – ответил бодрый голос.
– Здравствуйте-здравствуйте! – зачастила взволновано Уля.
– Здравствуйте, девушка, как ваше имя? – вкрадчиво ответил тот же голос. – Говорите, не стесняйтесь…
– Ульяна, Мещерова Ульяна…
– Здравствуйте, Мещерова Ульяна, что передать товарищу Сталину? Что вы хотели спросить?
– Я… я хотела спросить, а где моя мама?
– А что с вашей мамой, Ульяна Мещерова?
– Я… я давно ее не видела, я… даже имени не помню, – она захлюпала носом.
– Я всё узнаю и обязательно сообщу вам, а вы где находитесь?
– Я… в тайге, – она отпрянула от экрана, в который она кричала, чтобы ее услышали.
– У вас есть телефон? В тайге?!
– Есть…
– А как город называется? Сколько вам лет?
– Семнадцать. Почти…
А города нет. И связи нет. Бегущая строка на экране погасла, Ульяне показалось, что она оглохла от наступившей тишины. Какая же она дура! Выдала себя с головой. Теперь заново начнут искать. Крестьянки ей тогда сказали, что барыня в Кремль отправилась, правды искать. Вот мама и не вернулась. Потом Мотя, как старшая в доме, пристроилась в городе няней, деньги зарабатывала на налоги, но на людях никогда не признавала отца и брата за родных. Единоличники… значит, против колхозов, против Советов. Выходит, что дед и батя чужими были для Ульки, а она и не знала, только сейчас прозревать стала. А ведь она хотела другое сказать товарищу Сталину, что в тайге американские шпионы. И она уверена, что они не сомневались в ее намерении, они читали ее мысли, видели ее насквозь, и ничего не боялись. Удивительно!
9 глава Мотя
Реакция на звонок была скорой, уже через час в сторону Серебряного Бора мчались служивые. Профессора застали за воскресным обедом, выволокли из-за стола, требуя сказать, где прячет Мещерову Ульяну, почему она изволит шутить с органами. Опрокинутый борщ заливал белую скатерть, криминалисты помчались в кабинет снимать отпечатки пальцев с телефонной трубки.
Мотя, как была в кладовке за кухней, так и осела на пол. Девочка жива! Взлетела занавеска в проеме двери и опала, топот был уже на лестнице. Они ее не заметили в темноте. Она тихонечко поставила банку с компотом на половик, лежа на брюхе, выглянула осторожно, выбралась через окно в сад, на ходу снимая белый фартук, пригибаясь, по тропке меж кустов смородины, прокралась к оврагу. Там она столкнулась с Санькой, он понуро пробирался домой от речки. Она прижала ему ладонью рот, заставила присесть, чтобы случайно никто не приметил, прошептала, что надо уходить.
Она повела его не в сторону города по дороге, а в обход деревушек, через Щукино и Стрешнево к Соколу, откуда можно уехать