Разбитые в дребезги никогда не смеются. Елизавета Максимовна Соловьева
и провести ночь с незнакомцем, чем тратить остатки сил на построение здоровых отношений. Всё рано или поздно заканчивается. А взаимоотношения стоят первые в этом списке: сначала появляется недосказанность, маленькая трещина, что со временем перерастает в огромный раскол между людьми, некогда любившими друг друга. Если ее не залатать вовремя, то она разрушит все, построенное потом, кровью и слезами, пока это не превратится в руины одиночества и печали об утраченном.
– Тебе что, не нужна прибыль? – Вырвалось из меня после долгого молчания.
– От не налитого стакана пива мы не обеднеем, Эш. – Томми ухмыльнулся. – Да, и не забывай, впереди выходные – выручка будет намного больше, чем за эту неделю.
– Почему? – Я действительно не понимал о чем он говорит.
– Ты правда забыл? – Моя голова кивнула. – Праздники, Эш. Праздники. Пускай мы и находимся на отшибе самой питейной улице Дублина, но в день святого Патрика здесь не протолкнуться.
Как я мог забыть? Ежегодно в Ирландию, а в особенности в столицу, съезжаются как граждане страны, так и туристы. Наряженные дети и взрослые во все зеленое принимают участие в парадах, делясь счастьем с окружающим миром. Нескончаемые улыбки, громкий смех, музыка, бьющая из пабов и тонна алкоголя, льющегося в стаканы. Кажется, никто не грустит в такой день, словно существует закон или запрет на грусть в день святого Патрика.
– Опять толпы приезжих… – Без всяких эмоций тихо проговорил я.
– И много счастливых лиц, Эш. Тебе бы не помешало.
– Ты мне так и не нальешь?
– Не думаю, – Томми посмотрел на часы. – До конца моей смены осталось десять минут.
– И что с того?
– Если я налью тебе еще один стакан, то мне придется оставлять твое, – Его указательный палец был направлен в мою сторону. – пьяное тело в баре. Как бы я тебе не доверял, Эш, делать мне этого совсем не хочется.
– Тогда потащишь меня в свой жалкий дом! – Сказал, осознав, что еще ни разу не оказывался в его кровати.
– Иди к себе, Эш. – Он забрал грязный стакан и поставил его в раковину.
– Да ладно! Что в этом такого? Ты мог бы пополнить мой список парней. – Томми лишь ухмыльнулся и продолжил намывать грязный стакан, ничего не ответив на мое предложение.
Я встал со стула и поплелся в туалет, где непривычно было вдыхать запах чистящих средств, а не въедающуюся и пробирающую до костей рвоту. Скромное зеркало, дешевая кафельная раковина, две закрытых кабинки – весьма типичный набор для такого места. Зеркало отражало худого, длинного человека, с уставшим взглядом и скромными складками морщин вокруг глаз. Веснушки теснились на сухой коже, пытаясь выглянуть из-за ярко рыжих волнистых локонов, спадающих на лицо. Черная мешковатая одежда прятала отсутствие каких-либо мышц, свисая до колен. Раньше, мне всегда говорили, что яркий цвет волос, чистая кожа и добрая улыбка несли за собой несокрушимую энергию молодого организма. Но сейчас, глядя в зеркало, я и сам понимал – меньше сорока