Холод и яд. Виктория Мьюд
ребёнка, нельзя оставлять одного. Обязательно ведь напакостит. Варю, как примерную дочь, больше всего, разумеется, беспокоило, что он накурит, а расхлёбывать придётся ей. Аргумент Артёма, мол, Варя предупреждала Фила не курить, она сочла недостаточно серьёзным. Недоверчиво мотнув головой, он привстала на носочки и нырнула в посудный шкаф с, кажется, полусотней кружек. «Ветровы их коллекционируют, что ли?» – Артём лениво зевнул и дрогнул, когда Варя стукнула белой кружкой с пиратским флагом по столу. Как-то так повелось, что эта кружка из подаренной Олегу Николаевичу стала исключительно Артёмовой. Варя вернулась к шкафу, выискивая кружку для Фила. Артём проследил за тем, как её пальцы с коротко стриженными ногтями скользят по разным кружкам, исключая одну за другой. Не удержался от подкола:
– Покрасивше выбираешь?
– Да ну тебя, – Варя схватила первую попавшуюся кружку. – Сойдёт. Торт будете?
– Конечно! – гаркнул из комнаты Фил.
Варя закатила глаза и скрылась за серебристой дверцей холодильника, увешанной магнитиками, как новогодняя ёлка шариками. Артём проследовал взглядом с Питера до Владивостока и усмехнулся:
– И чего ты такая добренькая? Нас чаем поишь, тортом кормишь? Даже не выгоняешь… Даже Яна нам так рада не была.
Варя при упоминании матери сладко улыбнулась и передёрнула плечами, золотой медовик в хрустящей коробке плавно опустился на стол:
– Маму проводили в четыре часа в Москву. Вот тортом и обедали. Остался. Папа только успел её отвезти и тут же на работу. А я, прикинь, пешком с последней остановки сюда топала: папе срочно надо было в администрацию, – выложив весь сегодняшний день, Варя вздохнула и неловко запахнула олимпийку: – А мне в одиночку… Не так как-то. Тихо слишком.
Артём рассмеялся:
– А тут клоуны по вызову подвернулись?
– Не по вызову, а без, – рассмеялась Варя в ответ. – Ой, Тёма, ты балбес!
Чайник засвистел. Варя мягко повернула газ, параллельно касаясь металлической ручки. Обожглась и, с озлобленным шипением отдёрнув руку, оглядела кухню. Артём сходу понял, что Варя ищет полотенце, и, стянув его со спинки соседнего стула, небрежно кинул. Варя успела поймать его у самого пола и осуждающе покачала головой.
В кружках задымился крепкий чай с нотками бергамота. Артём деловито побарабанил пальцами по столу:
– Ну балбес. По шкале от нуля до десяти – сколько Филов ты бы мне дала?
Варя зависла. Только и успела выровнять чайник, чтобы не пролить кипяток на себя. Её карие глаза посмотрели как-то непривычно мечтательно. Варя посмотрела в сторону коридора, покусала губу, а потом твёрдо грохнула чайником о плиту:
– Ноль.
– Так плохо?
– Нет, – Варя нервно улыбнулась, и щёки её зарумянились: – Просто… Это другое! Фил такой один.
– О как, – Артём напрягся, чувствуя что-то сладковато-тёплое в её произношении имени «Фил». Отмахнулся от дурацких мыслей и взял со стола нож с остатками торта, чтобы его разрезать: –