Атака мертвецов. Андрей Расторгуев
хозяйственниками, чьи прямые обязанности мы с вами едем сейчас исполнять, празднуют бездельника.
Понимая правоту Мишеля, говорить о наболевшем Сергеевскому, между тем, не хотелось. Попробовал отшутиться, брякнув:
– Отведение квартир нынче, по-видимому, входит в ближайшие обязанности Генерального штаба…
На что услышал новую негодующую тираду Земцова и больше в полемику не лез. Вскоре умолк и штабс-капитан, очевидно, утомленный собственной руганью. Только сопел возмущенно большую часть дороги.
Примерно в час дня автомобиль въехал в Гросс-Проткен. Через это селение пролегала государственная граница. До нее вдоль шоссе тянулись домики русских крестьян. Вполне себе ничего – чистенькие и довольно ухоженные, но уж очень скромные на вид. Низкие крыши, крохотные оконца, узкие двери.
Около последнего, на обочине, возвышался бело-черно-желтый столб, на вершине которого горделиво расправил крылья двуглавый орел. Чуть дальше, шагах в тридцати, валялся в придорожной пыли почти такой же столб с другим, уже одноглавым, поверженным наземь орлом. Сразу же за ним начиналась немецкая улица, разительно отличавшаяся от русской стороны. Огромные двухэтажные здания, садики с железными решетками, прекрасные службы, тротуары и прочее, прочее, прочее…
– Совершенно другой мир! – не сдержал своего восхищения Земцов.
Солдаты конвоя, как и он, энергично вертели головами, рискуя свернуть себе шеи.
– Привыкайте, Мишель, – усмехнулся Борис. – Ведь мы и правда в другом царстве, ином государстве.
Через несколько минут быстрой езды автомобиль въехал в Лык, уже более двух недель занятый русскими войсками. Казалось, войны здесь не было вовсе. На улицах полно народу, работают все магазины и кафе. При въезде в город навстречу попались две миловидные барышни, одетые в яркие белые платья. Завидев русских, девушки замахали платками, радостно выкрикивая какие-то приветствия на немецком.
В центре города гремела музыка. Там по главной улице с оркестром и развернутым знаменем во главе проходила колонна одного из полков 2-й бригады, отправленной из Августова коротким путем. Незабываемое зрелище, похожее на самый настоящий парад. По бокам, стараясь держаться ближе к оркестру и знамени, со всем усердием стуча подошвами башмаков о брусчатую мостовую, упоенно маршировала стайка немецких ребятишек. Яркое солнце блестело на русских штыках, мерно раскачивающихся в такт шагов. Веселое щебетание птиц, восторженные крики жителей. Повсюду радостные улыбки, цветы…
– Даже не верится, что идет война! – прокричал чуть ли не в самое ухо Борису перевозбужденный Земцов.
Проехав немного дальше, увидели немецкую гауптвахту. Небольшое караульное помещение, миниатюрный плац перед ним, полосатая будка на входе и солдат «на часах».
– Все как в России, – снова не удержался от комментариев Мишель.
Остановились. Борис, неплохо говоривший по-немецки, выскочил из автомобиля и принялся болтать с прохожими. Выяснив,