Право крови. Ричард А. Кнаак
двора в Сераме нет, гос… то есть, Лилия. Мы думали, у тебя здесь, вероятно, имеется комната.
– Но у меня нет здесь никакой…
– Мой брат позаботился об этом, так что комната у тебя теперь есть, – пожав плечами, объяснил Ульдиссиан. – А Мендельн пошел к караванщикам, за твоими вещами.
Лилия надолго задумалась, пристально глядя Ульдиссиану в глаза.
– Мендельн и твой брат… это, как я понимаю, одно и то же лицо?
– Да.
Аристократка кивнула собственным мыслям.
– А… а тело? – спросила она.
– А им занялся мой друг. Уж он-то, Ахилий, точно сделает все, как надо – и стражу, и нашего старосту предупредит.
Ничуть не заботясь о том, что помнет роскошное платье, Лилия обхватила руками поджатые к подбородку колени.
– А тот… тот человек, которого мы нашли, тоже твой друг?
– Этот? – Ульдиссиан покачал головой. – Нет, этот – какой-то треклятый миссионер… из Церкви Трех. Я слышал, как спутники его разыскивали, – пояснил он, и тут вспомнил кое о чем еще. – Они прибыли с караваном. Может, ты…
– Да, я их видела, но разговаривать с ними – не разговаривала. Не верю я их проповедям… да и проповедям посланцев Собора, к слову заметить, тоже.
От этого признания, столь близкого его собственным взглядам, на сердце почему-то сделалось гораздо легче, однако крестьянин немедля упрекнул себя в душевной черствости. Как бы ни претила Ульдиссиану стезя убитого, такой ужасной кончины тот не заслуживал.
Подумав об этом, Ульдиссиан понял: так дела оставить нельзя. Обнаружив убитого миссионера первым, он должен сообщить деревенским властям все, что он знает.
А что же аристократка? Крестьянин задумчиво изогнул бровь. Упоминаний о Лилии он будет избегать, насколько это возможно. Лилия и без того натерпелась.
– Оставайся здесь, – велел он, сам изумляясь тому, как разговаривает с особой из высшей касты. – Оставайся здесь и отдохни. Я должен увидеться с теми, кто будет заниматься убийством. Тебе со мной ходить ни к чему.
– Но ведь и мне следует с ними поговорить… разве не так?
– Только если возникнет надобность. В конце концов, ты видела не больше моего. И с убитым, как и я, не знакома.
Лилия не возразила ни словом, но у Ульдиссиана сложилось отчетливое впечатление, будто она прекрасно понимает: оберегая ее, он рискует собственной репутацией.
Помолчав, аристократка вновь улеглась на подушки.
– Хорошо, если тебе так угодно. Я буду ждать от тебя известий.
– Вот и ладно.
С этим Ульдиссиан, составляя в уме объяснения, направился к двери.
– Ульдиссиан!
Крестьянин оглянулся на оклик.
– Спасибо тебе, Ульдиссиан.
Покрывшись румянцем, крестьянин шагнул за порог, и, несмотря на изрядную дородность, бесшумно спустился вниз. У подножия лестницы он приостановился и бросил взгляд в общий зал. Все, кого ему удалось разглядеть, держались как ни в чем не бывало, а это значило, что вести о трупе ушей их, спасибо сдержанности Ахилия, еще не достигли.