Убийственно тихая жизнь. Луиза Пенни
и она поплотнее закуталась в кардиган. – Отвратительный звук. Я рада, что тебя там не было.
Она сказала это в тот момент, когда Клара потянулась через круглый стол темного дерева, взяла маленькую руку Джейн в свою и всем сердцем пожалела, что там оказалась Джейн, а не она.
– Ты говоришь, это были обычные мальчишки?
– На них были такие штуки – лыжные маски, так что я не уверена, но мне кажется, я их узнала.
– И кто же это?
– Филипп Крофт, Гас Хеннесси и Клод Лапьер, – шепотом перечислила Джейн, оглядываясь, не слышит ли кто.
– Ты уверена?
Клара знала всех троих. Их нельзя было назвать примерными бойскаутами, но в подобных вещах они прежде не были замечены.
– Нет, не уверена, – призналась Джейн.
– Лучше тогда никому не говорить.
– Уже поздно.
– Что значит «поздно»?
– Я назвала эти имена сегодня утром, когда все и происходило.
– Назвала их шепотом?
Клара почувствовала, как холодеют кончики пальцев и кровь устремляется внутрь, к самому сердцу. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – безмолвно взмолилась она.
– Я закричала. – Видя реакцию Клары, Джейн поспешила оправдаться: – Я хотела их остановить – и это подействовало. Они прекратили.
Джейн все еще представляла себе убегающих мальчишек, как они, спотыкаясь, мчатся по Дю-Мулен из деревни. Один, в ярко-зеленой маске, обернулся и посмотрел на нее. С его рук все еще капал утиный помет. Помет, которым осенью удобряли цветочные клумбы на деревенском лугу, и в этот день его еще не успели разнести. Джейн хотела бы увидеть лицо этого мальчика. Он был разозлен? Испуган? Или ему было забавно?
– Значит, ты была права. Я имею в виду их имена.
– Вероятно. Вот уж не думала, что мне доведется такое увидеть.
– Так ты поэтому опоздала? Нужно было привести себя в порядок?
– Да. Вернее, нет.
– Нельзя ли пояснее?
– Пожалуй. Ты ведь состоишь в жюри следующего арт-шоу в Уильямсбурге?
– Да. Встречаемся сегодня днем. Питер тоже в жюри. А что?
Клара даже дышать перестала. Неужели это оно? Неужели Джейн согласилась – после стольких уговоров и мягкого подзуживания, а иногда и не очень мягкого подталкивания?
– Я готова. – Джейн выдохнула с такой силой, что на колени Кларе полетел с газеты целый шквал крошек от круассана. – Я припозднилась, потому что мне нужно было принять решение, – медленно проговорила Джейн, и ее руки начали дрожать. – У меня есть картина, которую я хочу выставить.
Сказав это, она начала плакать.
Искусство Джейн было в Трех Соснах общеизвестной «тайной». Время от времени кто-нибудь, отправившись в лес или в поле, натыкался на нее, сосредоточенную на своем холсте. Но она заставляла такого человека поклясться, что он не будет приближаться, не будет смотреть, будет отводить глаза, словно стал свидетелем какого-то неприличия, и уж конечно никогда не