КОЛД. Даниил Богословский
этого места.
Удобно устроившись на втором этаже, я принялся споро переписывать конспекты к сегодняшнему учебному дню, за нехватку которых учителя могли бы справедливо наказать неприятной оценкой. Я не обращал внимания на свою успеваемость, хоть и считался неплохим примером для подражания, как считали некоторые в школе. Я ценил учебу и старался не оставаться в должниках, насколько это получалось, не пытаясь завоевать сердце преподавателей своим умом. Обычная четверка в триместре меня более чем устраивала.
Оставалось дописать концовку сочинения, со сдачей которого я опоздал всего на день, о своеобразии романа Г. Маркеса «Сто лет одиночества». Сложная книга, на прочтение которой у меня ушло чуть больше восьми дней. Воистину захватывающая, нелепая и неотразимая. В ней столько контрастов, юмора и жизни…
Море, а не книга.
К таким мыслям я пришел только после второго прочтения. Первый раз пытался познакомиться в прошлом году, но не осилил, честно скажу. Остановился после сорока страниц и подумал отложить «до лучших времен». Лучшие времена настали около месяца назад, и я решил снова вернуться к ней с мыслями: «Попытка – не пытка!» У меня получилось ее осилить и даже понять, что в этот раз стало небольшой неожиданностью. В скором времени Анна Михайловна – учитель по русскому и литературе – призвала учеников познакомиться со сложным творчеством Маркеса и пообещала в конце последнего семестра дать нам возможность довести итоговую оценку до идеала, поделившись своими мыслями в сочинении о романе.
Мне казалось, что маяк – это идеальное место, чтобы привести свои мысли в порядок и грамотно изложить их на бумаге.
До первого урока оставалось чуть больше получаса, поэтому, успешно дописав сочинение, я допил из термоса свой сваренный утром кофе, который всегда сопровождал меня в холодные пасмурные дни, и направился вдоль каменного побережья по дороге, ведущей в школу.
8:20. Седобородый охранник уже открыл широкие ворота, за которыми скрывалось желтое двухэтажное здание, именуемое школой, и сейчас за своим столиком у самого входа приятно беседовал с учителем труда, который по совместительству считался его преданным компаньоном при выходе в открытое море за ловлей рыбы или добычей крабов.
Изначально школа была рассчитана на содержание двухсот учеников, имеющих непредвиденное желание учиться. Но, мало-помалу поселок становился все безлюднее и безмолвнее, теряя жителей, со временем уезжающих далеко на Большой Континент.
Сегодня учеников оставалось около восьмидесяти. Сельским клубом образования было решено разделить нас на четыре небольшие группы, чтобы немного облегчить учебный процесс и сделать его более разумным. Группы «А» и «Б»» считались самыми большими – в их состав входили все местные дети до тринадцати лет, которые отучивались, получая «младшее полное образование». «В» и «Г» постепенно