Меч Господа нашего – 2. Арабская весна. Продолжение романа «Период распада». Александр Афанасьев
и израильского шпиона – такое зрелище они видели впервые в жизни, кто-то смотрел с почти детским любопытством, кто-то – со звериной ненавистью. Один из солдат плюнул в него. Его провели к внедорожнику – старый Ниссан иранского производства, распространенный на Востоке – и втолкнули назад, в багажник. Потом – в машину сели еще несколько человек, он понял это по тому, как машина мягко качнулась на рессорах. Потом – заперхал загнанный, как дохлая лошадь, двигатель и они, хвала Аллаху, тронулись. Судя по звуку – за ними шел еще один грузовик, возможно пустой, возможно – с солдатами.
Мустафа начал готовиться к смерти.
Он прекрасно понимал, что рано или поздно умрет, он предполагал, что уже никогда не увидит Израиля. Он не надеялся продержаться столько, сколько продержался на самом деле – и был зол на себя, на то, что так дешево попался. Он работал в Пакистане, в саддамовском и постсаддамовском Ираке, в Турции, на русском Кавказе, в Ливии – и то, что он попался здесь, казалось ему дикой несправедливостью. Но есть то, как оно есть – и он понимал, что выпавшая ему смерть наверняка не худшая. Если только солдаты не станут над ним издеваться, а просто исполнят приговор. Для людей его профессии – пожелание быстрой смерти было добрым пожеланием.
Он был солдатом израильской армии, когда-то данным – давно – так давно, что он уже не считал себя израильтянином. Будучи не арабом по крови он уже давно считал себя арабом и никто не мог отличить его от араба. Он работал на Израиль и был одним из ценнейших активов МОССАДа – но при этом он искренне любил арабский народ, арабов. Это были лучшие друзья, когда ты становился их другом и опаснейшие враги, когда ты становился их врагом. Из раза в раз – они выбирали себе вождя, потому что подчинение вождю, сильнейшему было в их генах – вот только вождь раз за разом либо с самого начала оказывался подонком, либо становился таким со временем. Подлинным проклятьем была нефть: израильтяне не имели ничего, кусок просоленной пустыни и горы, вот и все что у них было вначале – поэтому, они вынуждены были всего добиваться тяжелым трудом. Арабы имели нефть, они продавали ее, получали деньги и могли ничего не делать, ничего не изобретать, не создавать, не открывать. Получалось так, что страны, где была нефть, утопали в мракобесии, просто от жиру бесились как Саудовская Аравия – причем таких же, как они арабов они ввозили на рабских правах и эксплуатировали без зазрения совести. А те, у кого нефти не были – завистливо смотрели на тех, у кого она была и пытались подражать им во всем – прежде всего в мракобесии. И те, кто обвязывался поясом шахида и шел, чтобы подорваться – даже не подозревали, что смерть их была угодна не Аллаху, а нефтяным шейхам, которым надо было поддерживать высокие цены на нефть и шантажировать Америку. Они знали это… многие, по крайней мере, в городах – догадывались, что не все так просто – ведь Интернет был доступен, и можно было узнавать самые разные мнения. Однако, они были слишком горды, чтобы признать ошибочность собственного пути, потому что это значило признать ошибочность пути, по которому