Закрытый Мир: Рубиновое ожерелье. Торина Нэйт
я просто обозналась, но не успела я и пары шагов сделать в его сторону, как они вместе с девушкой оборачиваются и смотрят на меня. Я замираю.
– Мэри? – вырывается у незнакомца. Именно у «незнакомца», потому что мой мозг полностью отказывается верить в то, что человек, который стоит передо мной, – Джонс, мой Джонс. Пускай он так на него похож: волосы цвета вороньего крыла, черты лица, походка, телосложение – все такое же, но… Джонс умер…
Или нет? Откуда этот человек знает мое имя? Почему сейчас с тоской и удивлением смотрит на меня своими карими глазами?
– Д-дж-жонс?.. – неуверенно произношу заветное имя, которое стало для меня на протяжении этих недель мантрой.
– Что ты тут делаешь? – неожиданно для меня говорит Джонс. Боже, тот самый тембр голоса, я так соскучилась.
Не соображая, что делаю, я подхожу ближе и обнимаю его так сильно, насколько способна. Уткнувшись носом в его грудь, я наслаждаюсь его запахом, дурманящим рассудок. Я впервые за эти дни по-настоящему чувствую себя счастливой. Я так мечтала об этом, просто бредила тем, что так и не попрощалась с ним перед смертью, что не сказала, как его люблю и насколько сильно дорожу им.
– Я так скучала по тебе, – бормочу ему в футболку, боясь отпустить. Мне не верится, что через несколько секунд мне придется с ним попрощаться, отпустить его. Он кажется таким реальным, твердое тело, больше похожее на камень, не может испариться, это нереально. Его голос, который до сих пор звенит у меня в ушах, – он не мог пропасть бесследно. Его жар от могучего тела…
Жар, точно. Все эти секунды я не понимала, что в Джонсе изменилось, отчаянье затмило мой и без того нездоровый разум. И сейчас я понимаю, что именно поменялось: от его тела больше не исходило тепло, к которому я так привыкла за то время, что мы провели вместе. Он был холодным как лед. У человека не может быть такая температура тела. А его тело, действительно, больше походило на камень. Все это время он не сдвинулся с места ни на миллиметр, словно прирос к земле, и был похож на статую.
Я открываю глаза и поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Замечаю, что сейчас они не карие с золотистой радужкой, как были всегда, а темно-карие, почти черные, стеклянные, излучающие холод.
В страхе я шарахаюсь.
– Кто ты? – задыхаясь, спрашиваю. – Ты не Джонс!
– Это я, Мэри. Я – Джонсон Вэйн, – голос незнакомца ласковый и успокоительный, но в то же время как ножом по сердцу. Я не знаю, чему верить, глазам или его словам?
– Нет! Джонсон Вэйн умер пятнадцатого мая, а ты – не он!
– Не переубеждай ее, – вмешалась девушка, его спутница, которую я до этого времени не замечала. Ее голос грубый, насмешливый и вызывающий, она всем своим видом излучает уверенность и высокомерие.
– Нет, я не могу ее больше оставлять в неведении. Посмотри только, что с ней случилось за это время. Больше она не выдержит… – незнакомец осекается.
– Ты