Реальное волшебство. Заговор в империи. Софья Лямина
И ладно бы он с официальных сайтов информацию изучал, так ведь на формах сидит, общественную мысль впитывает.
Потому, попрощавшись с водяным, направилась домой. Уже на подходе к каменному забору, воздвижением которого занимался до впечатляющего активный на природе домовой, стало понятно, что что-то не так. Обычно у Матвея музыка или видео какое на ютубе включены бывают, и хоть какие-то звуки, но есть, а тут тишина гробовая.
Войдя в дом с видимой осторожностью, я принялась искать домового. Но его не оказалось ни на кухне, ни в гостиной, ни в столовой, ни даже в спальне на втором этаже. Куда мог запропаститься?
Решив посмотреть в стратегически важном месте (читай: кладовке), тихонечко приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Сощурившись, попыталась хоть что-то разглядеть в темноте. Кроме косых силуэтов, привыкшие к свету глаза ничего больше не увидели и, стараясь говорить как можно тише, я позвала:
– Матвей?
Говорила-то я, может, и тихо, а реакция все равно была крайне бурной, потому как следом раздалось: БАМ!
А потом ка-ак ШМЯК!
Я, невольно пригнувшись и зажав рот рукой, слушала, как с самых верхних полок вниз несутся банки и коробки, встречаясь с паркетом и разбиваясь, рассыпаясь, разлетаясь на миллиарды осколков. В следующую секунду что-то взвыло, причем громко и отчетливо, и я с трудом успела отскочить от двери, которая распахнулась с неожиданной силой. Из кладовки в дом рвануло серое животное, а следом за ним с диким криком бежал Матвей, придерживая соломенную шляпу двумя руками.
Пока я была в ступоре, парочка успела пробежаться до кухни и снести стол, перевернуть стулья и уронить горшок с цветком, который я успела вовремя поймать за пару сантиметров до пола. Тем временем животное, преследуемое моим домовым, скрылось в гостиной. Оттуда донеслись звуки разбитого стекла и угрозы оторвать хвост.
Естественно, я рванула следом!
В гостиной я застала только разгром: белоснежный диван ручной работы оказался перевернут, стеклянный журнальный столик был снесен к стене вместе с вазой с цветами, с плазмы свисало что-то липкое, а на белоснежном ковре с густым ворсом растекалась кофейная лужица. Останки чашки обнаружились рядом, прямо напротив упавших со стен фоторамок.
Ну ковер-то за что?!
– Матвей! – чувствуя, что вот-вот буду готова убивать, прокричала я, срываясь на бег за парочкой.
Угнаться за потусторонней сущностью и диким животным оказалось сложно, но возможно. В конечном счете я даже заметила, как домовой бьет соломенной шляпой по хвосту кому-то, очень напоминающего барсука.
Разве барсуки вообще обитают в местных лесах?
– Вот так тебе, охальник! Получай! Получай! – сопровождал избиение несчастного Матвей, размахивая шляпой и умудряясь замахиваться ногой для, по-видимому, пинка. Гимнаст доморощенный.
Так мы пробежали весь первый этаж. Не выжила ни одна из фоторамок, висящих на стенах. Шторы оказались содраны, пальмы в тяжелых кадках снесены, мебель перевернута, ковры изгажены.