Времена года. Рита Гетман
я приглядывался к людям и пытался понять, какой образ жизни они ведут. Кажется, он не слишком-то был отличен от того, что вели люди в мое время.
Я выбирал из толпы лондонцев человека, женщину или мужчину, не суть, и начинал следить за ней или ним, следуя по пятам, пока «жертва» не замечала меня. Я не хотел бы привлекать внимание.
Их одежда, их разговоры, их магазины, их маршруты, – кажется, не слишком значительный прогресс совершило человечество за последние сто лет. Ведь я, человек конца двадцать первого века, легко теряюсь в этой толпе людей конца двадцатого века. Меня можно отличить разве что по речи, если бы кто-нибудь вздумал завязать разговор со мной. Сам я не стремился идти на контакт.
Дело, впрочем, было не в этом. На меня свалилась груда проблем. Моей первой и ключевой проблемой было отсутствие денег.
Пожалуй, я сделал серьезный комплимент этой эпохе, когда говорил выше, что здесь все почти как у нас.
В конгломерате каждому гражданину присваивался уникальный код и ячейка в электронной базе данных, информация из которой потом, записанная на микрочип, внедрялась в указательный палец правой руки. Помимо прочего, там же хранилась информация о банковском счете и, расплачиваясь за покупки или услуги, человек просто касался на мгновение пальцем до считывающего терминала.
А здесь, будто в каменном веке, в ходу были карточки и, что самое ужасное, бумажные и металлические деньги! Мне следовало бы больше читать о прошлом столетии, и конкретно об этом десятилетии, о котором я даже не думал. Хотя мне казалось, что шестидесятые и девяностые двадцатого века, равно как и десятые годы моего века, – все это одно и то же.
Без денег я не мог снять жилье и купить еду.
Вторая проблема, плавно вытекающая из первой: мое питание.
Первый день я честно голодал. А потом мой желудок взял вверх над разумом, и я пытался обманывать людей: заходил в ресторан или кафе, заказывал еду, притворяясь иностранцем и, съев обед, сообщал официанту, что забыл обменять свою валюту, значит, не могу заплатить фунтами стерлингов. Я расшаркивался в извинениях и просил сотрудника сопроводить меня до ближайшего банка, чтоб он мог удостовериться, что я действительно хочу обменять деньги и расплатиться, как и любой порядочный гражданин. Один раз официант отправил со мной менеджера, от которого я потом убегал, пытаясь как можно скорее затеряться в потоке людей. Второй раз мне не повезло: меня уличили в обмане, пришлось мыть посуду в течение всей смены. В третий раз я сделал вид, будто забыл деньги дома, но готов перевести их на счет заведения через час. Мне предложили выписать чек, а я понятия не имел, что это значит и прежде чем меня снова выведут на чистую воду, подумал – лучше ретироваться. Вышел будто бы покурить, и сбежал.
Затем я стал воровать еду в супермаркетах. Но она была настолько отвратительной, что я, несмотря на свой голод, не мог её есть. Чем вообще кормят этих людей? Будто не пищевые продукты, а отходы канувшей в лету тяжелой промышленности.
Моя третья проблема: бытовые трудности. Ну да, умывание в вокзальных туалетах, никакой возможности принять душ и, конечно, отсутствие сменной одежды.