Железный бастион. Андрей Альтанов
Разумеется, корпуса машин надёжно защищали пилотов от миллиардов ядовитых жал, но это порхающее генетическое недоразумение имело и ряд других побочных свойств, не отличающихся пользой. «Теплокровной» эту живность назвали неспроста – повышенная температура тел мошкары буквально ослепляла любые тепловизоры. А сам рой, плотно обволакивая любой движущийся объект, сводил к нулю и обычную видимость.
Машины замерли, но эта проблема была быстро решена огнемётным танком. Дав поверх корпусов струю высокотемпературной смеси, огнемётчик превратил рой в большой огненно-оранжевый шар, который тут же стух и осыпался угольками горелых тушек на броню.
– Одобряю, – сказал командир и тут же добавил: – Но в следующий раз предупреждай, Крематор, и жги мошкару лишь при крайней необходимости. Сейчас за бронёй ночь, это нас выдаёт, да и жарко здесь, как в пустыне.
– Ну а что вы хотите, майор, климатические катаклизмы – они такие! – подал голос танкист, сидящий за плазмомётом. – А когда-то здесь было прохладненько, росли леса, тайга была, кажется… Ну, так говорят.
– Говорят – танки храпят, а мёртвые всего лишь спят… – буркнул главный. – Тишина в эфире. Поехали!
«Хорнеты» выскочили из узкого прохода на магистраль и, став в шахматном порядке, поползли между провалов, уводящих на подземные уровни, и смятых в блин кабинок городской воздушно-транспортной сети. Башни танков тихо посвистывали, обводя срезами стволов пустующие руины и неподвижные остовы разнообразных машин мегаполиса. Город молчал и, казалось, совсем не замечал пришельцев.
Половину запланированного пути танки прошли без каких-либо приключений. Из пробитых стен и пустых проёмов больше не высунулось ни одно уродливое рыло. И вот, когда уже танкисты совсем заскучали от монотонности постатомных пейзажей, магистраль привела их в ту часть города, которая больше всего пострадала от бомбёжки.
Здесь обрушились несколько кварталов высотных зданий, и большая часть проспекта была завалена холмами радиоактивных обломков. Широкая дорога постепенно превратилась в извилистую стёжку, едва позволяющую пройти борт о борт двум «Хорнетам», а после и вовсе упёрлась в навалы глыб пластмонолита и дроблёные кубы акватиновых блоков. Из-за того, что в радиусе двух кварталов полностью отсутствовали высотки, над танками засверкало звёздами великолепное ночное небо, такое неуместно красивое на фоне безобразных пугающих руин.
Путь через свалку оказался куда сложнее, чем предполагалось. То и дело какой-то танк из строя соскальзывал по крутому склону, следом за лавиной осыпающихся обломков, или падал вниз, вместе с обломавшейся плитой перекрытия. И лишь высокое мастерство пилотирования боевых машин раз за разом предотвращало поворот брюхом вверх и длительную заминку по возврату корпуса в нормальное положение.
Имело б это место не такой жуткий радиационный фон да было бы поближе к цивилизации, здесь был бы рай для любителей танкового паркура, коих развелось в последнее