Квир. Та
разглядывает витрины и каждую деталь вокруг, словно художник, решивший запечатлеть на холсте этот фрагмент города.
Она видела, что его нет, но все равно не могла идти в кафе, сесть, к примеру, за его вчерашний столик или столик напротив, и заказать себе завтрак. Эти действия, явись он, напрямую рассказали бы ему о ее желании знакомства. И она действительно хотела только этого, но не умела сделать первый шаг. Во всяком случае, думала о себе, как о человеке не способном на откровенность с посторонними, и тем паче, с юношей. О факте того, что она уже здесь и это очень смело, она старалась не думать, а то, что он будет здесь не сомневалась ни на секунду.
Прогулявшись несколько раз вдоль улицы и обратно, она поняла, что выглядит глупо в глазах, хотя бы официанта того кафе, в витрину которого заглядывает и здоровается уже шестой раз подряд. Раскрасневшись и вспотев, хоть беги и переодевайся, она все же направилась в нужном направлении и почти уже подошла к нужному столику, но духу хватило лишь мимолетно коснуться рукой спинки стула. Пришлось пройти вперед, открыть дверь кафе и выбрать место внутри.
Там, к слову, Наоми стало комфортнее, когда она стала оглядывать интерьер, доставая вещи из сумочки. Она не знала, что под прицелом, что в то время, как она решилась сделать шаг в сторону кафе, Николай уже повернул из-за угла и, хотя шел, глядя себе под ноги, мечтая о ней, почему-то поднял глаза в тот момент, когда ее рука скользнула по спинке стула на котором вчера сидел он.
Цель его визита в это кафе была проста: не имея никаких представлений о том, где ее искать, он решил, что сначала вернется и оставит у бармена записку на тот случай, если она сама вернется его искать. Какое-то смутное чувство внутри подталкивало его к уверенной мысли, что ее вчерашний зачарованный взгляд – ответ без сомнений, что девушка почувствовала тоже, что и он сам.
Когда Николай увидел, как ее рука нежно коснулась спинки стула, он словно почувствовал тепло ее пальцев на своих плечах. Ни мгновения не раздумывая, как ему поступить, он бросился к кафе. И будь на этой улице дорожное движение, он наверняка умер бы под первыми колесами, так бездумно спешил оказаться подле нее.
Он чуть не врезался в официанта, который выходил, чтоб разнести салфетки на уличные столики. И привлек ее внимание, когда, многословно и громко извинялся, хотя с подноса ничего не упало.
Наоми замерла, не осознавая, что глаза ее не мигают, губы приоткрылись, и вся она наклонилась в его сторону, словно ее грудная клетка была заполнена магнитом, а Николай был огромной железной стеной, наезжающей на нее.
Он подошел без колебаний, резко отодвинул стул и сел напротив, непроизвольно теребя в руках записку, которую намеревался оставить на стойке бара.
Наоми так и сидела не шевелясь, и не сводя глаз с его прекрасного лица, когда он молча протянул ей листочек. Там было всего лишь несколько предложений о том, что записка предназначена для японской девушки, которая спросит, не оставлял ли что-нибудь для нее русский парень.