Серое море Гренгавиума. Ярослава Осокина
говорили, будто бы Большой часовой механизм давно уже не имеет той, былой, силы, и что части его, разбросанные по всему миру, уже никак и ни на что не влияют.
Тайтелин знала, что это бред.
Как не знать. Она жила в Доме-с-маятником.
Когда-то помещения, в которых находились часть часового механизма и бездонный колодец, в котором качалась туда-сюда огромная линза маятника, даже охранялись.
Конечно, до тех пор, пока у них вообще что-либо охраняли.
Теперь-то кто угодно – хорошо, кто угодно из тех, кто не боялся Пяти лепестков, – мог зайти и посмотреть на бесконечно сложную путаницу зубчатых колес, пружин, спиралей и рычагов, на исчезающий в потолке толстенный стержень маятника.
И еще подняться этажом выше (точнее, выйти из подвала, потому что все это было на двух подземных уровнях) и увидеть, что стержень не продолжается дальше, хотя по размаху там еще столько же должно быть в высоту. Он просто исчезал.
Его основание находилось на одном из южных материков, Тайтелин все время забывала его название.
Тайтелин не раз ругали в детстве, поймав у дверей в подземные помещения. Но иногда и разрешали посмотреть. Тетка Верен, хозяйка дома, рассказывала про Большой часовой механизм, и про сам маятник. Про искаженное пространство-время, которое закручивалось вокруг частей Механизма.
Окна дома тогда могли смотреть в разное время – в утро или вечер одного и того же дня. Тетка объясняла это непонятным словом «аберрации» и вздыхала. «Ну, главное, что часы идут, – говорила она. – А странности тут всегда были, что поделать» .
Во время Первой волны было землетрясение, дом дрожал, и механизм потом долго скрежетал и выл, пугая часовых.
Тайтелин тогда задержалась на работе и вернулась уже к самому концу, когда неправильное скрежетание уже прекращалось. Она первая обнаружила, что время у разных выходов из дома отличается очень сильно. Потом стало понятно, что веранда связана с прошедшим днем, всегда одним и тем же.
***
Когда в Доме-с-маятником обосновался отряд Пяти лепестков, почти сразу после Второй волны, Тайтелин приказали объяснять новичкам, что здесь к чему.
Но объяснять не пришлось: большинству было наплевать. Никто не спрашивал, почему в одном окне видно серое утро, а в другом – серый день, почему на верхние этажи надо идти только по лестницам с восточной стороны, а по коридору вокруг маятниковой комнаты можно идти бесконечно долго, хотя он не такой уж длинный. Байю был единственным, который изучил все досконально, прошел с Тайтелин от чердака до подвальных помещений.
Хотя вот веранда интересовала всех без исключения.
Сначала все новые обитатели дома – и Тайтелин тоже – уходили туда, пытаясь вернуться в безопасность, в нормальность, в обыденную и столь желанную сейчас скуку повседневной жизни. Пытались изменить, исправить то, что еще не случилось.
Там всегда был прозрачный осенний день, налитый солнцем, светившим сквозь яркую листву. Люди торопились по своим делам, ездили машины, работали магазины.
Но