Фабрика отклонений. Николай Леонов
– почти час ночи. – Гуров поморщился, глядя на настенные часы, ободряюще посмотрел на жену и набрал номер.
К его огромному удивлению, ответили ему сразу. Мужской голос был отнюдь не заспанным или недовольным поздним звонком. Или очень ранним. Это уж кому как.
– Да, слушаю. – В ответе читались деловые интонации.
При этом слышны были и другие мужские голоса.
– Георгий Николаевич! – на всякий случай вежливо начал Лев Иванович. – Ничего, что так поздно? Это Гуров.
– Лев! Ешкин кот! Ты чего не спишь? Вот уж не ожидал услышать тебя в такое время.
– Жора, ты извини, но у меня дело важное. Я не разбудил тебя?
– Я в клинике на дежурстве, Лева. На посту, так сказать. А что случилось?
– Понимаешь, Жора, у жены проблемы. Второй день уже прихварывает. Ей не лучше, а даже хуже. Я беспокоюсь, что это по твоей линии.
– Сердечко? Ну-ка, изложи внятно, с примерами, подробными описаниями и жалобами жены.
Гуров стал рассказывать, как он все это видел со стороны. Маша сердилась, несколько раз пыталась вмешаться. Но вскоре она успокоилась и решила помогать, стала шепотом подсказывать свои ощущения. Потом все замолчали, и секунд тридцать стояла тишина.
– Ты «Скорую» решил вызывать? – наконец-то спросил кардиолог.
– Собирался. Сам понимаешь, что страшно пускать такое дело на самотек.
– На самотек не стоит. Вот что, Лев, супругу твою надо осмотреть. И чем скорее, тем лучше. Признаки и симптомы, которые я от тебя услышал, могут, конечно, не говорить ни о чем, но обследоваться в любом случае надо, даже если ничего страшного и нет. Давай так, я вышлю к вам машину со специалистом…
– У вас есть своя «Скорая помощь»? – удивился Гуров.
– Конечно. Я представляю серьезную частную клинику. Мы оказываем полный спектр услуг в области кардиологии. А ты… все еще полковник, да?
– Полковник, а что? Ниже чем к генералу у вас «Скорая» не ездит?
– Ездит ко всем. Понимаешь, Лев, я ведь тут не хозяин и бесплатно сделать этого не могу. А цены у нас…
– Да понял я все, не волнуйся. – Гуров даже попытался рассмеяться. – Нет проблем.
Машина пришла через пятьдесят минут. В квартиру вошел молодой улыбчивый врач в очках в сопровождении очень серьезной грузной медсестры. Они какое-то время колдовали с переносным кардиографом, еще с какими-то приборами.
Гуров сидел на кухне и уныло смотрел в окно на ночной город.
«Вот, – думал он, – приходит такое время, когда, кажется, все бы отдал за то, чтобы не случилось несчастья. Чтобы проблема оказалась мыльным пузырем. Ведь человеку для полного счастья нужно очень мало – чтобы близкие, родные люди были живы и здоровы, чтобы ничего не менялось в жизни в плохую сторону. А еще надо понять и то, как мало нужно для ощущения несчастья. Вот лишь намек на болезнь, а ты уже нарисовал в голове такие мрачные картины, готов молиться, чтобы все обошлось».
– Лев Иванович! – раздался бодрый голос доктора.
Гуров сорвался со стула