Камера абсурда. Евгений Сухов
енил твое резюме по самому высокому тарифу.
– Да? – выказал я как бы удивление, хотя знал сам, что концовка у меня получилась весьма ударной. Да и вообще репортаж получился отличный…
– Да, – ответил шеф и процитировал мой заключительный синхрон к программе «Кому достанется «Добрыня» и всему «Кулинарному делу», которое я все-таки довел до логического завершения: – «Кто сказал, что «гений и злодейство – две вещи несовместные»? – подражая моему голосу, произнес шеф. – Ах да, это же сказал Александр Сергеевич Пушкин в «Моцарте и Сальери», – хлопнул он себя ладонью по лбу. – Не мне, конечно, перечить великому поэту и гражданину, но я все же вынужден не согласиться с Александром Сергеевичем. Увы, гений и злодейство совместны. И даже вполне… – Шеф посмотрел на меня и покачал головой: – Перечить самому Пушкину, это у тебя очень органично вышло. И вообще программа получилась в одном ряду вместе с твоими предыдущими программами. Она, как мне кажется, чем-то похожа на программу «Кто убил Санина»…
Гаврила Спиридонович явно льстил мне. А если нет, то тогда и правда у меня с этой программой, посвященной конкурсу «Кулинар 2013», выросшей в целое расследование убийства двух шеф-поваров, получилось неплохо. И я тем самым заслужил премию.
Я поблагодарил шефа и пошел к доске объявлений, где время от времени появлялась разного рода информация, в том числе и приказы администрации телекомпании. И правда, приказ № 38, выделенный жирным шрифтом, за подписью шефа гласил, что мне, Аристарху Африкановичу Русакову, ведущему программ и телерепортеру (так и было написано: «телерепортеру»), за цикл передач под названием «Кому достанется «Добрыня» объявляется благодарность и присуждается премия в размере 10 тысяч рублей. Не очень большие деньги, но приятно…
Я потопал в бухгалтерию, расписался в ведомости и получил две новенькие пятитысячные купюры. Что ж, будет на что прикупить вкусненького на ужин с Ириной.
Наверное, мысль и правда штука материальная. Я уже не раз убеждался в этом и давал себе зарок быть поосторожнее с мыслями. Ведь стоит только подумать о чем-то неприятном, и это непременно произойдет. Впрочем, если неприятность может случиться, то она случится обязательно. Проверено. Закон жизни, точнее подлости, мать его…
Зато нередко случается и так, что сбываются желания и даже мечты. Почему? Да потому, что мы думаем об этом и хотим, чтобы они сбылись. Тем самым как бы подталкивая ожидаемое событие к свершению. В общем, как только я подумал об Ирине, так сразу зазвонил сотовый. Я почти не сомневался, что это звонит она. И не ошибся…
– Привет, – услышал я в трубке ее звонкий голос.
– Привет, – ответил я. – Только что о тебе подумал, и вот не прошло и полминуты, как ты зво…
– У меня к тебе есть дело, – не дала мне договорить Ирина. – Очень-очень важное.
– Ты знаешь, я на работе, – рассеянно отозвался я.
– Я сейчас приеду, – сказала Ирина и дала «отбой».
Ирина приехала минут через сорок. Для Москвы это совсем ничего. И такое уже не в первый и не во второй раз. Ирина имеет какую-то непостижимую возможность преодолевать расстояния почти мгновенно. По крайней мере, намного быстрее, чем такие же расстояния преодолеваются другими людьми. Такое ощущение, что она не ходит и ездит, а летает. И мне только остается подозревать, что свои полеты она осуществляет на метле…
– Привет, – снова сказала девушка, входя в мой кабинет. «Мой кабинет» – это, конечно, слишком громкое заявление, поскольку, кроме меня, в нем помещаются, разумеется, когда собираются все вместе, еще четыре сотрудника телекомпании. Но на данный момент я был в кабинете полноправный хозяин.
– Привет, – ответил я. – Что-то случилось?
– Не знаю даже, как и сказать, – затрудняясь с ходу ответить на вопрос, проговорила Ирина. – Наверное, все же случилось…
– Тогда присаживайся и рассказывай, – предложил я, устраиваясь удобнее в кресле.
Ирина присела. Ее взгляд, который я поймал, выражал то ли бесшабашную удаль, то ли удивление от непонимания происходящего. У меня даже мурашки побежали по спине от дурного предчувствия. Точнее, целый табун палеозойских тараканов, каждый из которых, по заверению палеонтологов, был величиной с огромную крысу. Сейчас она выпалит:
«Прости, но нам надо расстаться. Давай останемся друзьями».
«Зачем?» – не сразу пойму я напряженную тревожность, а возможно, и судьбоносность момента.
«Зачем друзьями?»
«Зачем расстаться?»
«Я полюбила другого», – произнесет она, потупив красивые глазенки в пол.
«А как же я?» – спрошу я растерянно и убито, и у меня будет такое жуткое состояние, словно вдруг умер кто-то из родных и очень близких. И на душе будет невероятная тоска.
«Я не знаю, – ответит Ирина, не решаясь поднять головы. – Так получилось».
Так могло бы произойти, но вышло иначе. Ирина сказала:
– Я пришла к тебе… Ну, в общем, у меня есть отец…
Мурашки на моей спине пропали.
Я