Мятный сон. Яна Пишу
её имя. – Прекрасное имя! Дитя солнца! – Санни засмеялась.
У Себастьяна была странная манера разговора, он говорил то тихо, то экспрессивно-громко.
– Нет, человеческое дитя, которое не знает порой куда двигаться в этой жизни, – с улыбкой грусти ответила она скорее себе, чем Себастьяну.
– Ооо, это не хорошо, вы всегда должны знать, куда двигаться. Куда угодно, но двигаться вперёд. Жизнь, Санни, – это механизм. Он ржавеет и приходит в негодность, если им не пользуешься.
– Кто это сказал?
– Я, – гордо ткнул себя длинным грязным пальцем в грудь этот экспрессивно-милый мужчина. – Жаль только, что я понял это спустя пол жизни.
Между ними повисло недолгое молчание, во время которого каждый обдумывал свою жизнь и пытался понять: когда же всё пошло не так, как должно было быть; как хотелось чтобы было…
– Сколько вам лет, Санни?
– Тридцать два.
– Вот это да! Я бы не дал вам больше двадцати. Долго жить будете, – театрально удивившись сказал Себастьян, положив руку на сердце в знак эмоционального шока.
– Как и все, не больше ста лет, – улыбнулась ему Санни. – Хотя вы слишком занизили мой возраст.
– Не спорю. На первый взгляд вам, Санни, действительно дашь не больше двадцати, но вот ваши глаза, – он задумался.
– Что глаза? – выжидающе просмотрела Санни на Себастьяна.
– Вымученные. Вы много претерпели в жизни проблем и мне кажется их не стало меньше, – Санни ничего не ответила.
Женщина и вправду выглядела очень молодо, если бы не морщинки в уголках уставших глаз. Её лицо имело овальную форму, а крупные щеки из-за аллергии порой окрашивались в розовый цвет. Она не использовала косметику, в которой и так не нуждалась, у неё были выразительные черты лица, крупные миндалевидные глаза и светлые волосы, подстриженные под неаккуратное каре. И весь её милый образ завершала давняя любовь к жёлтым комбинезонам. С тех самых пор как её мама заболела и света в жизни поубавилось, а краски на счастливое будущее потускнели, она решила для себя, что хотя бы внешне будет скрывать тот мрак, который жил в её душе. Санни считала, что именно комбинезоны – самая позитивная одежда, а цвет солнца – самый добрый. Она привыкла к реакции людей, которые часто удивлялись, узнав её истинный возраст, а её нежность и мягкость ещё больше сбивали с толку нового собеседника, создавая образ невинности и детской наивности. Но это был только образ.
– Мне пора выходить, Санни, моя Эльза ждёт цветы, – мужчина встал, но сделав всего шаг, повернулся и вновь обратился шёпотом к Санни.
– Трудности, Санни, они будут, но крепитесь, главное не упасть духом. "Пал ли ты духом в день бедствия – будет бедна твои сила", – на этом Себастьян прошёл к выходу, оставив Санни сидеть одну с размышлениями.
– Хорошей смены, Роуз! – крикнул он женщине, которая являлась водителем автобуса.
– Береги себя, Себастьян! Эльзе привет! – громко прокричала она.
– Спасибо! –