Ты мой яд, я твоё проклятие. Анна Мичи
Так как же? Отвечайте на вопрос.
Я опустила глаза, промолчала. Ответила ровно:
– Вы можете звать меня так, как угодно вашему сиятельству.
Он вздёрнул брови. Выражение лица ожесточилось.
– Например, жалкой содержанкой? Постельной грелкой Рейборна? Продажной женщиной?
Молча, с прямой спиной я выслушала поток оскорблений. Пожалуйста, пусть старается. Он явно пытался вывести меня на эмоции. Надеялся, что в гневе я ляпну что-нибудь полезное?
– Если мне будет позволено спросить, – начала я тихо – и он тут же замолчал, уставился своими сверлящими пронзительными глазами. – Что случилось тогда, днём? Как… вы вернули меня?
Дин Ланнверт хищно усмехнулся. Его рука с широким запястьем, с выступающими венами, показалась в круге света и стала набирать на тарелку салат. Крупный сапфир на среднем пальце сверкнул, словно подмигивая – и я вздрогнула, когда поняла, что это не отражённый свет.
– Ты уверена, что хочешь это знать?
Давящая атмосфера стала сильнее, в ушах заныло, послышался потусторонний смех. Мне почудилось жаркое дыхание в лицо: «хочу-у… отдай её мне…», – и мир снова завертелся вокруг, как тогда, в машине, под ногами разверзлась чёрная бездна, полная боли, отчаяния и бессилия.
– Довольно, мессир, – я прижала руку к горлу, часто и шумно дыша. – В другой раз.
– В другой раз? – повторил он насмешливым издевательским тоном. – В твоих интересах, чтобы другого раза не случилось. Не уверен, что ты перенесёшь более близкое знакомство с Фараиту. Хотя о чём это я… – он пружинисто поднялся, отодвигая кресло. Хищным неслышным шагом подошёл ко мне.
Я хотела было вскочить, отбежать, но не успела. Одной рукой, тяжёлой, как груда железа, он пригвоздил меня к креслу – а второй что было сил рванул ворот моего платья. Я вскрикнула, чувствуя, как расходится ткань.
Вцепилась в его руку, ногтями в кожу, пытаясь отодрать его от себя, сделать ему больно. Но под моими пальцами был как будто обтянутый кожей металл, и дин Ланнверт ничуть не отреагировал. Встряхнул меня, как надоевшую куклу, рванул ещё сильнее, и ворот платья с треском разошёлся, обнажая плечо и грудь.
Стыд ожёг щёки. Я со вскриком попыталась прикрыться и замерла, обнаружив на груди, с правой стороны, над нежной выпуклостью – незнакомый тёмно-коричневый, словно выписанный хной знак.
– Боги… что это?! Что вы сделали со мной? – я с ненавистью, ещё более сильной из-за стыда и страха от собственной беспомощности, уставилась в светлые глаза.
Как… как он вообще посмел… раздеть меня и поставить это?! Воспользовался тем, что я была без сознания, и… сделал этот мерзкий знак с неизвестным предназначением. А может, он не ограничился этим, осмелился на кое-что ещё более ужасное?.. Не верю… не хочу верить.
Дин Ланнверт усмехнулся и отпустил меня. Хлопнул в ладоши, словно отряхивая с них пыль. Вернулся к своему креслу и вальяжно опустился в него. Его взгляд блестел удовлетворением и словно гладил метку и то место, на котором она стояла.
Я же полыхала гневом.
– Это