Мирелла. Флор Веско
на многотрудный подвиг расчесать Пановы вихры. Она и так и сяк запускала в лохмы его деревянный гребень, расплетая колтуны и вылавливая вшей. Годы водоносного труда загрубили и усыпали мозолями ее ладони, однако пальцы сохранили тонкость и проворство. Она осторожно пробиралась ими в гущу Пановых волос, он же с наслаждением вверил ей свою голову и закрыл глаза.
Но тут вошел член магистрата: «Господину нашему бургомистру нужна вода», – объявил он и тут же вышел, торопясь замкнуться у себя, покуда не встретил прокаженного.
Водоносы в сарае переглянулись.
– Бургомистров дом в Миреллиной части, – сказал один.
И, поскольку любезность не была в числе их добродетелей, едва отзвучали сии слова, каждый увлекся неким безотлагательным делом: кто скреб дно ведра, кто выбирал грязь меж пальцев ног, кто чистил внутренность уха, и всё тому подобное.
Мирелла знала, что перечить без толку. Пан тут же вскочил на ноги, предлагая пойти с ней. Что совсем нежданно тронуло ее.
– Не вздумай, – сказала она, – ты меня задержишь. Я побегу скоро, дабы кого не встретить.
Город пересекла она широким шагом, всё по мелким проулкам. При затворенных ставнях и безлюдных улицах во граде должна бы стоять тишь. Но Мирелла содрогалась от беспрестанного укромного шороха. Расшатанные камни мостовой скрежетали под ее шагом. Дома и кладовые гудели, когда торопливо шла она мимо. Могло показаться, будто весь город фырчит.
Гудение это гораздо ее тревожило. Не так обыкновенно говорил Гамельн. Вдруг из стенного разлома показалась округлая спина черного чудища, с теленка вышиной, и, повизгивая, чудище пошло через проулок. Мирелла подскочила, не сразу уразумев, что перед ней не единая тварь, но целая волна черных крыс. Гамельн трясся от грызунов. Во всю жизнь не видала Мирелла такого их засилья. Дрожь пробрала ее до кишок.
К Везеру вышла она быстро и беспрепятственно. На обратном же пути, поскольку ведра были весьма тяжелы, решила идти напрямик. И ступила на Гауптштрассе, широкую главную улицу, пересекавшую Гамельн насквозь. Прокаженного она увидала издали: он шел в ее сторону. Тогда решила Мирелла свернуть в проулок по правую руку. Но в тот же миг застрекотала оттуда трещотка и послышался крик: «Сжальтесь над прокаженным!» Заслышав сие, она замерла, напрягши слух. И третий стрекот зазвучал за спиной. Окружена.
Сжав зубы, пошла она дальше по Гауптштрассе.
И вновь раздался клик: «Сжальтесь над прокаженным!» Что же, и она подхватит проказу? Говаривали, что довольно оказаться в одном дуновении ветра с больным, чтобы миазмы недуга прилепились и стали точить тело. Чтобы ободрить свой дух, стала она на ходу молча слагать считалку:
Проказа, проказа,
Про казнь
Знает всё
Миазм
Прокаженный приближался. Мирелла представляла, как проказа бежит за ним, будто пес. Недуг виделся ей крошечной жабой с подтрещинами на коже: подступишься близко – она прыгнет, ввернется в твою плоть, точно грибы-наросты