Его невеста. Марина Кистяева
Много тату.
Господи…
– Прошу вас… Пустите…
Она произнесла это тихо-тихо.
Надежда умирает последней – так говорят?
Если захватил в плен, попала в заложники, напали – нельзя злить. Первое правило. Следует вести себя, как можно незаметнее, создавая иллюзию покорности и невидимости. И тогда, возможно, тебя не тронут.
У Наты поджималось всё: все мышцы, каждая клеточка наполнялась страхом и безнадежностью. Ей не выбраться целой…
А живой?..
Осознание того, что к ней никто не придет на помощь, накрыло лавиной. Ни Доминикана, ни её брат, которого, возможно, и не было на территории. Ни, тем более, охрана с управляющим.
Ник-то.
Её подставили.
Подложили.
Отдали на растерзание.
Наташа задышала ещё глубже.
Так…
Соберись.
Соберись!
Насилие – ещё не конец. Десятки и тысячи женщин, к сожалению, сталкиваются с насилием и двигаются дальше. Есть специализированные учреждения. Она молодая, у неё гибкая психика.
Она справится.
И снова едва не взвизгнула, когда мужская рука коснулась шеи.
То, что стоящий за спиной мужчина обладал недюжинной силой, сомневаться не приходилось.
Теперь часть её Ната испытала на себе.
Его пальцы не то, чтобы причиняли ей боль.
Они её парализовали. Лишили возможности двигаться. Подчинили своей воли.
Одно неосторожное движение – и ей сломают шею.
Конечно, Ната преувеличивала. Никто ей шею ломать не будет. Но, как известно, у страха глаза велики, и девушка уже придумала себе всё, что можно и что нельзя.
Она застыла. Не шевелилась.
Нельзя…
…злить…
…нервировать…
…нельзя…
Но с дрожью она поделать ничего не могла.
Секунда одна за другой перетекали в вечность.
Мужчина за спиной не двигался. Ничего не делал.
Одного его присутствия хватало, чтобы у Наты всё скручивалось внутри от напряжения и дикого страха.
А потом внезапно давление с шеи исчезло.
Ната сначала не поверила.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, обернулась.
Мужчина, продолжая яростно дышать, отчего его грудь ритмично поднималась и опускалась, сделал шаг назад. Ещё один штрих – он сжал руки в кулаки.
Ната продолжала стоять.
Он – тоже.
И буравить её взглядом, что обжигал и оставлял на девушке невидимые следы.
Больше медлить Наташа не стала. Она понимала, что с ней играются.
Плевать…
Лишь бы выбраться.
Она не собиралась ждать, когда её снова схватят.
Побежала в сторону двери и не сразу поверила, что её никто не преследует.
Только когда оказалась в предбаннике, осознала, что за ней никто не ринулся.
Её… отпускают?
Серьезно?
Она не могла поверить в свою удачу. Но испытывать судьбу не решилась.
Как натягивала халат, не попадая