Упавшие с небес. Книга первая. Рената Еремеева
Звезды предвещали ему ослепительно удачливую судьбу: признание таланта, бешеный успех во всем мире, множество последователей его стиля в искусстве и, главным образом то, что картины в переводе на денежный эквивалент обеспечат их владельцу громадное состояние.
– Что-то информация ваша не соответствует действительности, – скептически отозвалась Алиса. – Все вышло с точностью наоборот!
– Но ты же не будешь отрицать то, что картины Ван Гога – самые дорогостоящие в мире?
– Нет, не буду. Сейчас его картины оцениваются в сотни миллионов долларов. Но при жизни ему удалось продать только одну картину. За гроши. Он нищенствовал, голодал. При жизни он был самый одинокий и несчастный человек в мире, – говорила Алиса, так проникаясь страдальческой долей художника, словно это коснулось лично ее. – Я про него книгу читала – Ирвина Стоуна. «Жажда жизни» называется, – подтвердила она, чтоб никто не сомневался, что так оно и было.
– Но…предначертание-то звезд полностью сбылось, – улыбнулся Дмитрий. – Жаль, что все это случилось после его жизни.
– Но это же несправедливо! – воскликнула Алиса. – Да, мир признал его гением. Но ведь он этого никогда не узнает! Не засмеется от радости и не заплачет от счастья.
Инза, молчавшая до сих пор, спокойно возразила:
– Так было необходимо. Он жил духом, деньги и слава не развратили его.
– Жизнь – боль. Любовь – боль. Но где же вселенская справедливость? – с горечью продолжала Алиса. – Он был отзывчивым и бескорыстным – в ответ лишь одно пренебрежение. Его душа жаждала любви и понимания – над ним смеялись и издевались. Его существование – мука.
– Не согласна, что он был несчастлив всегда, – возразила Инза. – В минуты творческого вдохновения, когда ему удавалось выплеснуть бурлящие в нем чувства, он испытывал настоящую эйфорию. Но, увы, счастлив он был только в творчестве.
– Дима, ну за что такая жестокая плата? – не могла успокоиться Алиса. – Ну почему он только после смерти получил то, что достоин был иметь при жизни?
– Вряд ли счастливый и довольный своей жизнью человек смог бы писать такие картины. К тому же он сильно задолжал в предыдущей жизни. Тогда было наоборот: он все получал даром, не затрачивая усилий. Тогда он был любимцем Фортуны. В той своей жизни он почивал на лаврах за здорово живешь и не задумывался о том, достоин ли этого. Возможно, это выплата долгов.
– Это что эзотерика, буддизм или каббала? Откуда, из каких учений вы этого нахватались? – с любопытством поинтересовалась Алиса.
Но Дима только улыбнулся своей лукавой, ускользающей улыбкой и ничего не ответил. Инза посмотрела на нее своими глубокими печальными глазами и тоже промолчала.
Даже в кафе, куда они пошли после вернисажа, Алиса продолжала бурно спорить. Выставка ли картин, слова ли новых знакомых подняли со дна ее души какие-то болезненные переживания о жизни и мироустройстве.
– Должен быть Всевышний Суд, а вместе с ним система поощрений и наказаний от Господа, – считала она. – А если