На Черной реке. Геннадий Старостенко
непролазную для крупных собак защелину – и оттуда не скулил, а рычал на них, пока те не отстали. А когда в него в результате непостижимой реинкарнации вселилась душа Нила Тихарева, отъелся, взматерел, обрел клыки, бойцовский дух и готовность к экспансии.
В последний год компания добыла два миллиона восемьсот тысяч тонн нефти и небольшой объем конденсата. А могла бы добывать и продавать вдвое больше. Кто не захотел бы при таких ценах на сырье…
ДЕЛЬТАНЕФТИ – в лице ее акционеров – не терпелось поскорее рассчитаться по кредитам с западным консорциумом банков, во главе которого стоял ЕБРР (Европейский банк реконструкции и развития), чтобы избавиться от своей зависимости в семьсот миллионов долларов.
Клим знал, что компания даже прилагала усилия к досрочному погашению основной части долга. В общем корпорацию одолевало какое-то сложное женское чувство – и сладостно от беременности, и хочется все же родить. Климу с некоторых пор нравилось мыслить в категориях биологических и чувственных о вещах строго рациональных – вообще о бизнесе. В конце концов чувства же, интенции и лежат в основе всех рациональных интересов. Теория первотолчка. Это только вначале инстинкт, а чем дальше – тем оно все больше чувство.
Вот и целые корпорации ему могли в сознании являться подобием одушевленных образов. То в виде огромных плотоядных монстров из мезозоя, то в виде исполинской женщины – как в древних мифах первобытных народов.
Так и было, Клим Ксенофонтов стал ленивым мечтателем, созерцателем – а в чем-то и провидцем после смерти дочери. Но при этом не утратил и деловой хватки. К тому же в эти годы он вдруг взялся за книги – чего бы с ним, наверное, и не случилось вовсе, не вспоминай он по ночам то страшное утро в Москве.
Жизнь вдруг стала ему являться не изнутри, не в виде запутанной игры, а в каком-то ее невнутреннем стороннем содержании и несобытийном исчислении. Ему уже давно стала казаться невнятной и бессодержательной его святая прежде вера в право сильного и в первоначальное накопление.
Ведь вот что случилось: будущее ему когда-то являлось в образе дочери, а когда ее не стало – не стало и будущего. А жить ведь чем-то надо было. Так на могилке дочери и проросло зерно его рефлексии. Раз нет будущего – живи прошлым и настоящим. Так у всех стариков, а смерть дочери тебя и состарила, Клим Ксенофонтов.
Климу не случайно думалось о ДЕЛЬТАНЕФТИ. Впавший в рефлексию и отстраненность на Балеарских островах, он само собою как-то стал здешним «русским оракулом» – специалистом по нефтегазовому консалтингу. Когда не думаешь о собственном будущем – этот вакуум легко заполнить мыслями о будущем других…
Вчера у него была встреча с одним из «влиятельных мира сего», вначале просившем предсказать ему нечто, а потом вдруг предложившем неожиданную сделку. Вчера на вилле у Ксенофонтова побывал один из высокопоставленных в прошлом функционеров ОПЕК (Организации стран-экспортеров нефти). Когда-то – доверенное лицо шейха Ахмада аль-Фахда аль-Сабаха. Клим сразу назвал его про себя «эм