Сводные. Виктория Лукьянова
о чем она успела поведать Валентине, ну а та передала мне. С добрым умыслом, конечно же, но осадок остался.
– Может быть, – пожимаю плечами.
– Я говорила, что эти купания в жару ни к чему хорошему не приведут, – пробормотала Марина, подкладывая кусок пирога сыну.
Тот поблагодарил мать, предпочитая так же отмалчиваться за столом, вот только к нему с расспросами не пристают.
– Кстати, я сегодня узнал, – вдруг изо рта Яра вырываются слова, от которых мне становится дурно. Что он еще задумал? – Что наша Арина собирается отучиться на права, – произносит таким тоном, словно насмехается над моими желаниями и не верит в то, что я сказала.
Отец резко поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. Вот же черт! Если он сейчас скажет о нашей прошлой договоренности, то Яр выставит меня врунишкой. Но отец на удивление лишь изгибает бровь и поворачивается к Яру, отвечая вместо меня.
– Да, хотела. Я предлагал купить машину, но пока решили повременить.
Ладони как и лоб покрываются испариной, а тонкая ткань футболки прилипает к спине. Кажется, я только что была в шаге от позора. Мысленно благодарю отца и пытаюсь взять ситуацию в свои руки.
– Хочу отучиться в Москве. Мне же там жить как минимум четыре года, или дольше, – отвечаю будничным тоном, и при этом не лгу относительно второй части.
– Хорошая идея, – одобряет отец. – А раз Ярослав дома, может пока тебе азы показать. Покатаетесь в свободное время.
Я шумно глотаю ком, Яр ошарашено смотрит на отца, но услышав одобрение Марины, сконфужено отвечает согласием, на что я реагирую еще более ошарашено. Черт! Что это сейчас было?
– Да, отличная идея, – кривлю ухмылку, замечая, как лицо Ярослава темнеет от гнева. Неужели думал, что я откажусь от внезапно возникшей идеи как испортить ему сладкую жизнь. – Обещаю, я буду самой прилежной ученицей, – по-детски дую губы, вынуждая брата отвернуться. Он гасит гнев, делая вид, что ему плевать и что пирог матери его привлекает больше, чем то, что творится за столом между нами.
Отец бормочет что-то в ответ и при этом поддерживает меня. Все-таки после наших споров он начинает соглашаться с тем, что рано или поздно мне придется выпорхнуть из родительского гнезда и где-нибудь обосноваться.
– Далеко идущие планы, – протягивает Яр, уминая пирог. Даже поглощать пищу ему удается с некой аристократической грацией, до которой мне еще расти и расти. Я смотрю на крошки в своей тарелке и желаю поскорее уйти из столовой.
– Как и у тебя, – поднимаю глаза и шлю брату воодушевленную улыбку. – Ты же у нас уезжаешь скоро.
Кажется, его губы подрагивают в немом ответе. Нечто «поскорее бы» читается и впечатывается в память. Он хочет убраться из дома, и это задевает меня так же сильно, как и его пренебрежение. Пауза, повисшая между нами, вскоре нарушается Мариной. Она словно и не замечает напряжения, продолжает рассказывать о том, с кем виделась и с кем общалась, шокируя меня последней фразой, обращенной Яру.
– Сынок,