Лютый беспредел. Сергей Майдуков
и белый шарф, свисающий чуть ли не до колен. Он оделся так, словно хотел позлить и без того заведенного Сергея. Еще и бородку отпустил. В «Бульдоге» подобные бородки высмеивали, утверждая, что с ними рты мужчин напоминают большие половые губы. Так оно и было.
– Забирай своего губастого и поезжай, – сказал Сергей, ставя сумку на чемодан. – Сам донесет. Тут ему лакеев нет.
Присказка про лакеев была позаимствована из отцовского репертуара. Сейчас Сергей был целиком и полностью на его стороне.
– Валентин! – позвала мать. – Подойди, познакомься.
– А это не тот, с которым я тебя застал, – определил Сергей, щурясь. – Шустрая у меня мамочка. Как белка, скачет с сука на сук.
– Прекрати!
Сергей повернулся, чтобы уйти. Он чувствовал, что сейчас упадет планка, и тогда он наговорит и натворит лишнего.
Ему не дали удалиться с миром.
– Сережа! – раздалось за спиной.
Лучше бы Валентину не разевать свой поганый рот, обрамленный аккуратно постриженной бородкой!
Сергей обернулся.
– Кто тут тебе Сережа? Ты кто такой? Ты кем себя воображаешь?
Он говорил, а сам уже двигался к Валентину и понимал, что этого лучше не делать, но остановиться не мог. Непреодолимая сила толкала его. Он не мог и не хотел ей противиться.
Ненавистное лицо приближалось. Обладатель этого лица не имел никакого права забирать у Сергея мать. Как посмел он касаться ее? Трогать лоно, родившее Сергея, тискать вскормившую его грудь! Это было невыносимо. Как если бы у вас вычеркнули детство. Нет, не вычеркнули. Вымарали. Вымарали и сказали, что так и было.
Мать схватила Сергея за рукав. Он вырвал руку с такой легкостью, словно его пытался удержать ребенок. Лицо Валентина заполнило собой все видимое пространство. Потом перед этим лицом появились две растопыренные пятерни. Этот гад выставил перед собой ладони, как на тренировке по отработке удара. К тому же он был на голову, а то и на полторы выше Сергея.
– Успокойся, – сказал он. – Давай поговорим.
– Сейчас, – сказал Сергей.
Он резко ударил Валентина ботинком по голени и добавил другим под коленную чашечку. Выставленные руки опустились, бородатое лицо тоже. Это был самый подходящий момент, чтобы свернуть Валентину нос или выбить передние зубы. Сейчас он был совершенно беззащитен.
Но мама крикнула «Сережа!» – и это был ее голос, не его.
И Сергей остановился. Разжал кулаки. Выпустил воздух из груди. Снова пошел прочь.
Мать догнала его возле подъезда. Положила руку на плечо и развернула к себе.
– Что ты себе позволяешь? – прошипела она. – Он взрослый человек, состоявшийся мужчина.
– А я кто? – осведомился Сергей с горечью. – Несостоявшийся?
– Валентин со мной не просто так. Мы поженимся.
– И деток заведете? Кто у меня будет? Братик или сестричка?
– Не юродствуй! – прикрикнула мать. – Это жизнь. Взрослая жизнь. Всю молодость я посвятила тебе и отцу. Но мне хочется пожить и для себя тоже, понимаешь?
– Кажется,