Спасти Кремль! «Белая Гвардия, путь твой высок!». Герман Романов
до сих пор с содроганием вспоминал время от времени крайне нервные дни пребывания в Омске, когда пришлось быть Верховным правителем России, городе, удаленном от моря на многие тысячи миль.
– Отнюдь, Александр Васильевич! Послезавтра мы с Михаилом Александровичем выедем в Царицын, оттуда будет долгий перелет до Уральска и дальше до Оренбурга. Числа двадцатого, не позже, погода, надеюсь, позволит, Черноморский флот должен высадить десант в Трапезунде. Месяца тебе хватит на подготовку?! Генерал Юденич подготовится к броску на Эрзерум, ему там проще – армия втянута в бои, воюет давно и довольно успешно. К этому времени мы уже будем в Иркутске и решим все вопросы с Сибирским правительством.
– Дай-то бог… – чуть слышно пробормотал Александр Васильевич, а генерал Арчегов принялся рассматривать стоящие на якорях английские корабли, уже несущие над кормой Андреевские флаги.
– До сих пор наши офицеры гадают, Константин Иванович, – или у англичан, как всегда, проявилось своеобразное чувство юмора, или это самое что ни на есть изощренное издевательство!
– С чего бы?
Арчегов пожал плечами, внимательно рассматривая переданные британцами корабли, что являлись как бы долей России в разделе кайзеровского флота.
Дело в том, что германские легкие крейсера и эсминцы, не пущенные на разделку, продолжали службу, но уже под французскими и итальянскими флагами – Париж и Рим специально настояли на таком разрешении, ибо легкие силы их флотов, крайне малочисленные, состояли в большинстве своем из устаревших кораблей.
Америка и Япония, и тем более Британия, в германских и австрийских трофеях не нуждались, англичане вообще вывели в резерв свыше 900 своих кораблей и судов – экономика богатейшей страны мира просто не выдерживала столь чудовищного бремени в виде Гранд Флита. Так что островитяне живо подобрали нужное количество «эквивалента», предназначенного для русских «союзников», в помощи которых снова возникла крайняя нужда, – все равно на слом пускать!
– Два крейсера, что стоят за нашим «Ушаковым», английские «города» «Биркенхед» и «Честер». Ранее они предназначались Греции, как и те три эсминца, что пришвартованы в Южной бухте, – «Медея», «Мелампус» и «Мельпомена», – на самом деле греческие «острова» «Крити», «Хиос» и «Самос». Был и четвертый, «Лесбос», его британцы в «Медузу» переименовали, но погиб при столкновении.
– Однако, – пробормотал генерал, состроив на лице гримасу, – с юмором у них все в порядке…
– Еще как, Константин Иванович! – Колчак криво улыбнулся. – Переданные союзникам германские линейные корабли пущены на слом, но нам, по сути, разрешили ввести в строй три четверти линкора, кстати, тоже греческого, как ни крути.
– Три четверти?!
Восклицание вырвалось у Арчегова непроизвольно, и генерал посмотрел на три корабля, что стояли вплотную друг к другу – низкобортные, больше похожие на огромные несуразные лохани или утюги, с одинокой толстой