Крестовская. Роман. Константин Владимирович Мальцев
что ее уже подгоняли.
Ей казалось, что она удовлетворительно справляется с ролью. Не блестяще, но сносно. С нужной интонацией подает реплики, смешно кривляется и поет куплеты и уморительно подтанцовывает. Глядя в зал, она видела, как зрители, особенно мужчины, направляют на нее бинокли и лорнеты и улыбаются.
«Значит, нравится!» – радостно подумала она. Но тут же она как будто посмотрела на себя со стороны, и пришло осознание, что это не игра ее производит впечатление, а ее полуголый вид, ее ноги и плечи. «Ну и пусть!» – назло самой себе решила она. Ей нравилось, что она нравится, это, как известно, свойственно прекрасному полу.
Роль Марии исчерпалась одним действием. Главный герой пьесы, добродетельный молодой человек, отринул ее кокетничанье с ним и выпроводил прочь. Этим и завершился ее актерский дебют.
Когда закрылся занавес, все поздравляли Марию с почином, со вступлением в театральную семью, которое теперь можно было считать окончательно свершившимся. Особенно рад был за нее Куперник – из почтения к Подобедовой-первой он относился к Крестовской как к своей любимой протеже и, конечно, счел за долг присутствовать при первом ее появлении перед зрителем.
Но актер, исполнявший главную роль, – тот самый добродетельный молодой человек, – выразил недовольство игрой Марии. Улучив минутку, когда она оказалась в относительном одиночестве в своей уборной, он, блистательно красивый, тем паче в не смытом еще гриме, проговорил:
– Вы ни дать ни взять деревяшка сегодня были.
Мария опешила. Так неожиданно было слышать подобные слова после всех только что пропетых ей славословий. Она посмотрела в его красивое лицо, надеясь увидеть лукавую улыбку, коей сопровождают шутки. Но он был серьезен и даже зол и от этого еще более красив.
– Именно что деревяшка! – раздраженно повторил он и вышел.
Столь нелестный отзыв остался единичным. Даже в газетной рецензии, посвященной спектаклю, сдержанно похвалили Марию, отметив ее «прекрасную читку» и то, что из нее «обещает выработаться замечательная актриса». Это печатное мнение, присоединенное к остальным, устным, перевесило оценку, сделанную партнером по сцене. «Никакая я не деревяшка! – думала Мария. – Просто он завидует, что мне, с моей второстепенной ролью, уделили больше внимания, нежели ему!»
Следующие несколько недель она купалась не то что в лучах славы – об этом говорить все же не приходилось, – а во внимании публики. Молоденькая и хорошенькая, что еще нужно актрисе для успеха! Даже поклонники из местных богатых театралов у нее появились, пытались, впечатленные ее внешностью, проникнуть к ней в уборную, чтобы выразить восхищение, но их отваживал Куперник: он твердо следовал просьбе Подобедовой-первой оберегать Марию от такого рода приключений.
Куперник не только приглядывал за ней, но и приглядывался к ней как к актрисе. Кое-какие особенности в ее игре открылись его взгляду,